– Я спросил у портье о Скарлетт Хилл, он сказал, что в отеле действительно поселилась такая девушка. Тогда я снял номер на два дня и принялся искать ее, но, увы, в воскресенье была вечеринка, и в людском водовороте я не сумел ее найти, а о страшном случае с ней узнал только из газет.
– И главный вопрос, на который я не могу дать ответа, мистер Старк, – сказал Эндерсон, – зачем вам захотелось увидеться с мисс Хилл? Она же наказала вам исчезнуть из ее жизни?
Роджер Старк молчал.
– Я хотел повидать ее, – наконец сказал он.
– Ну что ж, мистер Старк, – произнес Эндерсон, вставая со стула, – у нас есть все основания взять вас под стражу. Сержант, уведите его.
Через мгновение мы остались в комнате втроем. Кантвелл все также невозмутимо курил сигарету, а я спросил у Эндерсона:
– Где вы его нашли?
– Нам рассказал о нем портье, мол, в «Морисо» приехал странный посетитель, который справлялся о Скарлетт Хилл. Ну как, ловко придумано? – улыбнулся инспектор. – Даже лучшим из нас свойственно ошибаться. Я должен признать, господа, что это было первое и самое крупное ваше поражение.
– Что ж, – пробормотал Кантвелл, покачав головой, -в нашу защиту я могу сказать лишь то, что господин Старк не левша.
– Мистер Кантвелл, скорее всего ваша дама попросту ошиблась, назвав дворника левшой, – хихикнул старший инспектор.
– Может быть, может быть. – Хмыкнул мой друг, а затем взял меня за руку:
– Флетчер, больше нам здесь делать нечего.
Мы пожали руки довольному инспектору и направились в свой номер. Я уселся на диван, а Итан Кантвелл мерил комнату шагами. Еще никогда я не видел его таким удрученным. Мне казалось, что мой друг никогда не может потерпеть поражения. Его ум, закаленный множеством сложных дел, обязательно должен был решить и это. Итан мрачно ходил туда-сюда, иногда что-то бормотал себе под нос. Затем он пошел к себе в комнату и около двух часов я слышал его бормотание и нескончаемые шаги. Я понял, что он не хочет принимать поражение, я же смирился с нашей неудачей, и принялся читать какую-то книгу, хотя расположение духа у меня было весьма пессимистическим. На следующий день за завтраком Кантвелл выглядел каким-то осунувшимся. Я предложил ему принять поражение и забыть об этом деле, но тот лишь отмахнулся. Весь день я гулял по морскому берегу, а Кантвелл сидел в номере и о чем-то думал. Вечером, когда я зашел в комнату, я увидел Итана, сидящего в кресле, а на полу были разбросаны выпуски газет. Он мрачно протянул мне одну из них, и я прочитал: