Ксюша курила на балконе. Тут раздался звонок в дверь.
О! Наверняка Светка. Вот кто её любит.
Ксюша наспех затушила сигарету и бросилась открывать дверь.
– Свет, тебя мне сам бог послал!
Светка, одинокая соседка с нижнего этажа, временами захаживала, но не наглела. Имела представление, даже скорее наитие о дипломатическом времени, потому не надоедала ей. Соседка была единственным человеком, кроме мамы, с которым Ксюша не напрягалась, а была самой собой.
Светка была пышной, дебелой блондинкой лет тридцати восьми. Таких белянок ещё называют булочками. При этом, кажется, что до выпечки этим белотелым красавицам далеко. Тело соседки было мягкое и пузыристое, как поднявшееся на дрожжах тесто. Возникало ощущение, что если нажмешь на эту тестообразную массу, то появится ямка, которая лишь постепенно исчезнет, заплывая и поднимаясь на прежнее место. В общем, она была полной противоположностью стройной Ксюше.
– Привет, худосочная! – Светка протиснулась в комнату. – О-о, тут музэйная чистота. Куда сесть-то можно?
Ксюша махнула рукой в сторону дивана.
– Посоветоваться надо, – начала Светка. – Ты баба… в смысле – дама умная.
– Фу, Свет, не начинай! Давай без подходца.
Светка была проста как три копейки, но этим и привлекала Ксюшу, которая уставала от общения с умными и нудными.
– Так вот, – начала соседка, – у меня сегодня мужичок будет в гостях. Ну ты понимаешь… Тот факт, что он на ужин придёт, меня не пугает…
Светка то и дело вставляла в речь «тот факт, что…», видимо, думая, что этот оборот речи должен указывать на известную степень учёности.
– …что на ужин сварганить, я соображу, – продолжила она, – тут ты мне не подмога…
– Это да, – вздохнула хозяйка, вспомнив про обед, который она не сготовила, – кстати, ты пельмени будешь?
– В смысле? Лепить не буду, а вот съесть съела бы.
Ксюша направилась в кухню, Светка подхватилась за ней.
– Тебе сколько? – отчаянная домохозяйка вынула из морозилки завалявшуюся пачку пельменей.
– Двенадцать, – не моргнув глазом ответила Светка и бухнулась на стул.