МАТВЕЙ. Ты почему решила?
ИЛЛАРИЯ. Да нахамила я ему…
МАТВЕЙ. С чего вдруг?
Иллария только обречённо машет рукой и отворачивается. Матвей усаживает её рядом с собой на её постель. Она обнимает его за шею и вдруг начинает рыдать.
МАТВЕЙ. Ларенька, ты чего это? Он тебя оскорбил?
Иллария отрицательно мотает головой, разбрызгивая по шее Матвея слёзы.
МАТВЕЙ. Ну просто же так не хамят, тем более – ты. А ты говоришь – нахамила. Значит, достал он тебя. Скажи – чем. Я поеду и башку ему отвинчу против хода резьбы.
ИЛЛАРИЯ. Нет, что ты! Не надо. Я сама виновата.
МАТВЕЙ. Да в чём? Можешь толком сказать?
Иллария опять мотает головой и опять разбрызгивает слёзы.
МАТВЕЙ. Девчонки, а вы не знаете?
ИНГА. Откуда? Мы же к нему раньше неё заходили; Ларя пошла последняя.
МАТВЕЙ. А вас он не обижал ничем? Ну, может что-то такое говорил, что вам-то пофиг, а Ларю расстроить могло?
Девушки задумались.
ИНГА. Да нет, он очень вежливый. Старомодный такой. Прям как мой дед – одно поколение. В качалку допотопную усадил – кайфово! Нет, меня сто пудов не обидел.
ИРИНА. И меня тоже. Скорее уж я – его. Тем, что детей предложила родить.
ИНГА. В самом деле, нашла что сморозить! Да где же ты видела мужика, который от такого б не шарахнулся. Они процесс любят, а не результат.
МАТВЕЙ (всё ещё всхлипывающей Илларии). Но ты-то же такого ему не говорила, правда? (Не дождавшись ответа) Или говорила?
ИЛЛАРИЯ. Да что ты, Матюшечка! Я твоих деток хочу.
Инга чуть не подскакивает на своей кровати.
ИНГА. Сейчас и этот даст задний ход! Да что же мы за дуры все такие?! (Илларии) Он что, за этим к тебе ходит? Прочисть мозги! Он за процессом ходит! Процесс больно вкусненький видно у вас. Хоть разочек хотела б попробовать…
Иллария поднимает опухшее от слёз лицо с плеча Матвея.
ИЛЛАРИЯ. Это правда, родное сердце? Ты только за процессом? Ты не хочешь детей?
МАТВЕЙ. Ну, Ларя, ну какие дети, в самом деле?.. И не повторяй глупости за этими дурищами. Чего ты себе фантазируешь?
Ирина вскакивает и подходит вплотную к нему, касаясь выпуклым животом его носа.
ИРИНА. Так мы дурищи, по-твоему? Вон оно что… А мы к нему с сочувствием: им с Ларечкой покувыркаться негде, так вот вам, голубки, комнатка, а мы уж по друзьям-приятелям покантуемся.
МАТВЕЙ (огрызается). Так раза два всего это и было!
ИРИНА. И баста! И больше не будет. Вон, видишь под окном остановку? Там есть скамеечка. Вот там свою Ларю и раскладывай, а сюда к нам больше ни ногой. А то точно комендантиху натравлю.