Такие и в подобном роде разговоры можно было услышать везде. Стоустая молва, по обыкновению все преувеличивая, перевирая и сдабривая фантастическими подробностями, выдала чудовищную легенду о появлении какой-то страшной, таинственной шайки «мистических» злодеев, крадущих для ритуальных целей покойников из гробов. Дело дошло до того, что во время похорон родственники умершего перед опусканием гроба в могилу требовали, чтобы крышку его открывали, дабы убедиться, что гроб не пуст!
Путилин был в подавленном состоянии духа. Раскрыть истинный смысл происшествия с пропажей покойника он, в интересах дела, не мог.
– Хорошенький беспорядок устроил этот негодяй! – ворчал он. – Воображаю, как хохочет он теперь!..
Доставленный немедленно в сыскную полицию (под строжайшим секретом!) виновник всей заварушки, гроб с двойным дном, – был тщательно исследован.
Мой друг самым внимательным образом обшарил пространство, находящееся между первым дном и вторым – потайным. Вдруг раздался его сдержанный возглас:
– Ага! Хоть что-то, хоть что-то найдено…
– В чем дело? – спросил я, удивленный.
– Смотри!
Путилин держал в руке огромный изумруд. Этот драгоценный камень необычайной величины и красоты внутри имел, по странной игре природы, крест.
Не успели мы как следует осмотреть камень, как вошел курьер и подал Путилину депешу:
«Спешу предупредить вас, мой гениальный друг, что я вчера преблагополучно прибыл в Петербург. Весь к вашим услугам.
Домбровский».
– Это уж чересчур! – вырвалось у меня.
– Начинается вторая стадия нашего противостояния… – усмехнулся Путилин.
Спустя десять минут, в течение которых Путилин сидел, задумавшись, он спросил:
– Ты свободен?
– Совершенно.
– Поедем, если хочешь, вдвоем. В одном месте ты меня подождешь, в другое – мы войдем вместе.
Наш экипаж остановился около роскошного особняка на аристократической С-ой улице. Путилин скрылся в его подъезде.
Теперь, для плавного течения повествования о знаменитых похождениях моего друга, я воспроизведу ту сцену, о которой позже рассказывал он мне.
Путилин поднялся по великолепной лестнице в бельэтаж. Дверь квартиры открыл лакей в безукоризненном фраке.
– Графиня дома? – спросил его Путилин.
– Их сиятельство дома…
Через минуту Путилин был принят хозяйкой.
– Скажите, графиня, это ваш изумруд? – показывая ей замечательный кабошон