В огромном зале плескалось человеческое море, и едва друзья успели пройти несколько шагов, вертя головами в поисках бара, как в грудь Тэ Хёна буквально впечаталось чье-то стремительное тело, подобно пушечному ядру несущееся по залу.
Он автоматически протянул руки, обхватывая мягкое девичье тело в белоснежном мини-платье, удерживая равновесие и не давая упасть, и наткнулся взглядом на подозрительно знакомую копну иссиня-черных кудрей, обрамляющих круглое личико с ошеломленно распахнутыми янтарно-карими очами, опушенными длинными черными ресницами. Ресницы дрогнули, явно узнавая парня, горячие ладошки уперлись в его грудь, и пухлые яркие губы произнесли что-то вопросительное по-португальски.
– Что? – автоматически переспросил он на английском, не отрывая глаз от этих губ.
От нее пахло чем-то сладким, и в то же время с горчинкой алкоголя – видимо, девушка уже выпила какой-то коктейль и, судя по блеску в глазах – не один. Она несколько долгих мгновений смотрела на него, потом перевела взгляд на его губы и вдруг спросила по-английски, с заметным акцентом:
– Это же ты был сегодня на пляже?
Он лишь кивнул, не замечая никого и ничего вокруг. А красотка обнажила в улыбке белоснежные, сверкающие ровные зубы и добавила:
– Твои губы… Я запомнила их. Весь день потом думала, каковы они на вкус…
Тэ Хён вскинул вверх брови, а девчонка вдруг поднялась на цыпочки и прикоснулась пухлыми упругими губами к его рту. Вроде бы не сделала совершенно ничего, но у парня сорвало крышу.
Он рывком притянул к себе прекрасную мулатку, так что она только пискнула, и накрыл ее губы поцелуем, гася этот звук. Жадно впился в ее рот, такой манящий, и где-то на краешке сознания услышал смешок Джи Ука, а потом и предостерегающий голос хёна:
– Осторожнее, парень! Не так явно!..
Он оторвался от девушки и выдохнул:
– Как тебя зовут?
– М-м-м?.. – казалось, она не понимала, о чем он ее спрашивает.
–…Ана Клара! – окликнула подругу невесть откуда взявшаяся давешняя медовая блондинка, щеголявшая сейчас в атласном розовом мини-платье с тонюсенькими бретельками, обтягивающем ее худощавую фигуру, словно вторая кожа, и почти полностью обнажающем длинные стройные ноги.
Она что-то быстро заговорила на языке, полном шипящих звуков, несколько раз повторяя «Жозе Карлош» и «Зе», но мулатка словно не слышала ее, не отрывая взгляда от лица Тэ, а потом бросила: