Дверь открывается со второго поворота ключа, но мама их не встречает. А ведь должна, ведь толком она ей ничего не объяснила, уезжая около одиннадцати вечера. Странным было и то, что Валентина, обыкновенно крайне дотошная до деталей, не задала ни единого вопроса. Ника понимает это только сейчас, когда, вероятно, уже поздно.
– Свет, подожди здесь, хорошо? – просит она, сжимая ладошки девочки в своих. – Я сейчас всё соберу, и мы поедем к тёте Марине в гости. Ладно? Ты же любишь тётю Марину, – голос её дрожит от волнения. Её тошнит от мысли, что могло произойти с мамой. Мамочка. Пусть она будет в порядке. Только на этот раз. Пожалуйста.
Светка кивает и садится на табурет в прихожей, разглядывая носки цветастых кед. Ника скоро оглядывает мамину двушку: признаков взлома не видно, вещи на своих местах. Скорее всего, мама ушла сама.
Она набирает её номер дрожащими руками, что кажется, вот-вот телефон выпадет из трясущихся ладоней. Не выпадает. На том конце провода идут короткие гудки, затем играет знакомая мелодия. После раздаётся такой родной голос:
– Ника?
Она шумно выдыхает, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь прямо здесь, размазывая соль жидкую по лицу. И ощущает, как тугой узел в кишках исчезает.
– Мама! Где ты? Я не могу объяснить, но… мы должны уехать к Марине. Потом всё расскажу. Я должна тебя забрать. Скажи адрес, мы заедем на такси, – частит она, хоть дыхания едва ли хватает.
Мама смеётся добродушно, и по тону голоса Ника понимает, что она улыбается.
– Детка, я, конечно, слышала про предсвадебные волнения, но не до такой же степени. Успокойся. Я в больнице, Денис твой оплатил все счета, мне назначили операцию через неделю.
Дальше она ничего не слышит – сплошной шум на телеэкране во время помех. Он забрал маму. Вот почему отпустил, вот почему не отправил следом людей. Знал, что никуда беглянка не денется.
– Что? – давит из себя буквы, а те застревают в горле, став поперёк.
– Боже, милая, как прошло знакомство? Поздно, конечно, я переживала, но у него же работа такая. Прекрасный молодой человек, я рада за тебя. Наконец, занялась личной жизнью. И у Светы будет папа.
Ника сглатывает подступившую горькую желчь и шепчет тихое:
– Да.
– Что «да»? Как прошло? Он понравился Свете? – Ника чувствует, насколько ей не хватает дыхания, словно кислород выкачали из легких и заменили его на углекислый газ. Весь разом. – Ника?