Накануне к Людовику прибыл специальный гонец от его отца, короля Филиппа, в сопровождении конвоя он привез принцу сорок тысяч серебром и два заемных письма на общую сумму в восемьдесят тысяч серебром в адрес евреев – менял, проживающих в Кагоре и Пуату. Король решил не сильно привлекать внимание к данному факту, выбрав специально авторитетных, но несколько отдаленных от места турнира, евреев – менял. Посланцы быстро и незаметно передали серебро и заемные бумаги принцу, сунули украдкой два письма и тронулись обратно.
Людовик перед началом турнира мог располагать довольно-таки крупной суммой наличных денег и займом на восемьдесят тысяч турских ливров.
«С такими силами можно и рискнуть!» – Подытожил принц, пересчитывая деньги.
«Так, прежде всего мне надо не потерять их на турнире…. Затем, не мешало бы приумножить за счет богатых пленников. Но, не буду гневить Господа. Пусть все будет, как будет!»
Он разломал печати писем и начал их читать.
Первое письмо было от отца. Филипп хвалил Людовика за проведенную операцию в Понтье, не упустив случая поворчать немного по поводу его «излишне проявленного благородства к семье и землям богохульника и разбойника Фонтенэ». Далее было совсем плохо – отец метал громы и молнии по поводу его «ненужной нежности» к семейству де Марль.
«Ничего, – подумал Людовик, – отец просто недопонимает важность того, что, поддержав де Марлей, я получил мощный кулак за спиной у Монморанси и де Муши…» – остальное в письме было, как всегда, «береги себя и много не пей». Но, в заключение письма, король вскользь упомянул о возможной скорой необходимости женитьбы молодого принца, но это прозвучало так, для общей серьезности забот родителя.
– Да, отец совсем одряхлел за последний год. Эта его любовь к Бертраде просто сжигает его изнутри. Так любить…. Да, воистину, душа человека тонкая штука! Он словно ослеп от своей любви, мир вокруг рушится, а ему наплевать…. Взял, да и сбросил на меня весь багаж военных забот… – грустно вздохнул Людовик.
Второе письмо он читал с большим интересом и вниманием, нежели первое.
Сугерий писал:
«Славно и ко времени пришлось прибытие мессира де Сент-Омера и его благородных помощников – учителей. Молодые рыцари укомплектованы по сорок человек, спасибо за присланные две тысячи серебром – все ушли на провиант и вооружение для этих новобранцев, мессиры приступили к тренировкам. Мы, с Божьей помощью, обнесли рвом и палисадом наш лагерь на правом берегу Сены, теперь нам нечего бояться внезапных нападений.