Граф Таррагона - страница 3

Шрифт
Интервал


– Все мы, как ты знаешь, в руках Господних… – он помрачнел и прибавил. – Вспомни твоего кузена и моего единственного друга, покойного Гильома Клитона…

– Это верно… – Гильом де Ипр набожно и истово перекрестился. Он едва не расплакался, вспомнив нелепую и странную смерть Гильома Клитона. – Как ты думаешь, Филипп, он на небесах?..

Филипп крепко сжал рукоять меча и ответил:

– Лично для меня, мой друг, он именно там, рядом со своим великим дедом…

– Ты едешь один?.. – Гильом поискал глазами слуг и удивился, когда понял, что де Леви едет в одиночестве. – Даже оруженосцев и конюших не взял? – Филипп молча развел руками. Гильом страшно испугался и, вытаращив глаза от изумления и удивления, сказал. – Господи! Да ты с ума сошел! Там же кругом одни враги, чужая земля, обычаи!..

– Ерунда… – Филипп показушно засмеялся. – Бог не выдаст – свинья не съест!..

Гильом стал озираться по сторонам и, внезапно улыбнулся, увидев молодого бедно одетого и кое-как экипированного парня лет восемнадцати, спешившего к кораблю в одиночестве.

– О! Ты не один, судя по всему. Еще один паломник, наверное…

Филипп крепко пожал ему руку и сказал:

– Вот видишь, Господь послал мне попутчика. Прощай, мессир де Ипр, Бог даст – увидимся еще когда-нибудь…

Де Ипр поклонился и ответил:

– Обязательно. Я твой должник. – Гильом обнял друга, потом отстранился от него, и глядя в глаза товарищу, прибавил: – Я, Гильом де Ипр, клянусь тебе, Филипп де Леви, что никогда и ни при каких обстоятельствах не подниму свое оружие против тебя, чего бы мне это потом не стоило и чем бы не грозило…

– Перестань, Гильом, это лишнее… – Филипп направился к трапу, перекинутому на корабль с пирса. – Не жди отплытия, я не люблю, когда меня провожают…

– Храни тебе Господь… – Гильом незаметно перекрестил его, едва нога де Леви коснулась шаткого трапа, ведущего на борт нефа.


Париж. Месяц назад. Королевский дворец.


Беседа явно не клеилась. Напряженное состояние всех присутствующих в небольшой комнате нависло в воздухе грозовой тучей.

Король Франции Людовик, высокий и крепкого телосложения сорокасемилетний мужчина с волосами цвета спелой пшеницы, молча просидевший почти всю беседу, резко поднялся и, метнув гневный взгляд на своего канцлера и по совместительству аббата Сен-Дени Сугерия, прошелся несколько раз по комнате, развернулся и, посмотрев в глаза молодому рыцарю, стоявшему застывшей словно каменной фигурой, произнес: