ИИ корабля, как и само ядро, не пострадало. Его работа строилась на квантовых процессорах нового порядка, о которых Ноунейм прежде и не думал. ИИ во время прыжка был отключен, его замещал автопилот.
Магеллан чувствовал себя прекрасно, корпус нисколько не пострадал, как и его двигатели. Координируя все системы, он, не зная отдыха, настраивал связь, готовил оборудование и проверял работу систем, датчиков и агрегатов. После прыжка все датчики сразу засбоили, показывая странные аномалии по гравитации и магнитному полю, словно под ними был огромный магнит. Может и был, так и считал капитан корабля Касандр, а так ли это им еще предстояло выяснить. Любая фатальная неисправность корабля ставила под угрозу первую и самую важную экспедицию. Касандру дали секретное задание, выяснить природу дыры и щели, выяснить как работает эта технология и как пользоваться, чтобы прыгать по планетам. Это была общая цель в их иерархии целей, о которой не упоминали в брифинге, но все всё и так поминали.
На корабле имелся еще и бур для породы. Миниатюрный "Червь", которого видел Ноунейм в своей последней жизни там в Шеоле и во тьме. От таких вещей весь корабля наполнялся и наполнялся и чтобы ему взлететь на орбиту, пришлось бы выбросить буквально все, кроме воды и запасов еды. "Маггелан-1" был реально большим и грозным, мог бы отбиться от нескольких атак, а его крупнокалиберный пулемет с патронами напичканными урановыми сердечниками, могли бы прошить любую броню, помимо кумулятивных минометных бомб под крыльями.
Но на такое экспедицию не готовили, "Магеллан-1" представлял из себя скорее корабль на колесах, который двигается не по морю, а пересекает песчаную пустыню. Тем более корабль не умел прыгать сквозь пространство-время и мог вернуться на землю ровно тем же способом, как и попал на Тесею-1 – ударить антиматерией в щель и открыть ее горизонт на несколько секунд, тем более драться с кем-то было опасно для экспедиции, но такой вариант рассматривался после липтикутского инцидента, поэтому на борту были установлены два огнемета с хорошей дальностью струи, стоило "Магеллану-1" взлететь, как он превращался в коршуна, готового рвать свою добычу в куски.
Самописцы пытались уловить излучение во время прыжка, но только записали шум, а еще нити, словно огненная сетчатка глаза, скорее всего это была реакция на материю корабля.