– Но все они не могут здесь разместиться. Это же физически невозможно.
– При всем моем к вам уважении, вы не правы – могут. На каждого матроса полагается четырнадцать дюймов пространства, на котором он подвешивает свою койку, и он вешает ее в направлении диаметральной плоскости. Ширина судна на миделе – двадцать пять футов десять дюймов. Получаются двадцать два места – видите, тут указаны цифры.
– Но человек не в состоянии разместиться на четырнадцати дюймах.
– Верно, будет тесновато. Но на двадцати восьми он разместится. Видите ли, на судне с двумя вахтами приблизительно половина экипажа находится на палубе, так что их места в кубрике остаются свободными.
– Но даже занимая двадцать восемь дюймов – два фута и четыре дюйма, – моряк, должно быть, касается своего соседа.
– Конечно, сэр, но в тесноте, да не в обиде, и вода за шиворот не течет. Видите, тут четыре отделения. Одно – от переборки до этого бимса, здесь еще одно; затем до бимса с фонарем, висящим перед ним. Последнее отделение кубрика расположено между ним и передней переборкой, что рядом с камбузом. У боцмана и плотника там имеются свои каюты. Первое отделение и часть следующего предназначены для морских пехотинцев. Затем располагаются матросы, которые занимают три с половиной отделения. Так что, расположив двадцать коек в ряд, удается втиснуть всех, несмотря на то что мачта съедает немало места.
– Но получается сплошной живой ковер, даже если лежит лишь половина состава.
– Так оно и есть, сэр.
– Где же окна?
– Ничего похожего на то, что вы называете окнами, тут нет, – ответил Моуэт, качая головой. – Наверху имеются люки и решетки, но, когда штормит, они почти всегда задраены.
– А где лазарет?
– Строго говоря, лазарета у нас нет, сэр. Но у больных имеются койки, подвешенные у передней переборки по правому борту рядом с камбузом. Они пользуются рубкой.
– А что это такое?
– Собственно говоря, это не рубка, а гальюн. Это не то, что имеется на фрегатах или линейных судах, но он выполняет свое предназначение.
– Какое именно?
– Не знаю, как вам и объяснить, сэр, – смутился Моуэт. – Это клозет.
– Нужник? Сортир?
– Вот именно, сэр.
– А как же справляются с этим остальные? У них что, ночные горшки имеются?
– Ну что вы, сэр, избави бог! Они вылезают вон в тот люк и направляются в гальюны, находящиеся по обеим сторонам носа.