Я замычала её себе под нос и вдруг услышала, как Брэк с берега тихонько подвывает. Сначала подумала, что он так зовёт меня. Но, прислушавшись, поняла – поёт. Почти попадает в ноты. Словно сам не раз слышал эту мелодию. От неожиданности я забултыхалась и хлебанула носом воду. Горло перехватило, я закашлялась. И тут кто-то схватил меня за руку. Это был Брэк. Тихонько, чтобы не повредить кожу, но твёрдо, потянул к берегу.
Хороший мой! Он решил, что я тону…
На берегу я стиснула его большую клыкастую морду в порыве благодарности:
– Мне с тобой ничего не страшно, мальчик. Спасибо, мой хороший!
Брэк потёрся о мою щёку и отстранился. Прислушался и резко шмыгнул в сторону.
– Куда ты? – крикнула я в темноту.
Идти за ним было бы безумием – вокруг плотной пеленой висела тьма. Только тропинка к дому белела в отсветах звёзд. Я подождала ещё немного и вернулась домой. Ничего, к утру вернётся. Наверное, у него ночная охота…
…
Баба Настя с утра подняла меня чуть свет. Сейчас я уже к этому привыкла. Но поначалу даже подумывала сбежать от прелестей деревенской жизни.
Чай, пара булочек с корицей и чистка хлева, пока солнце не поднялось высоко над горизонтом.
– Опять ночью купаться ходила? – проворчала бабушка, перекидывая сено в компост.
– Не спалось, Ба, – отмахнулась я, – жарко.
– А пёс твой где?
– Не знаю, наверное, охотится где-то, – а, и правда, Брэк ещё не вернулся.
В душе шевельнулся червячок – неужели к прежнему хозяину сбежал?
– Ты под утро опять кричала…
Я выпрямилась и уперлась вилами в землю.
– Что?
– Да, про сказку, что ль, какую? Кощея поминала, Ивана-царевича. На ночь книжку, небось, читала?
Я хмыкнула. Сказку… Страшную…Фильм ужасов…
– Не, Ба, фильм смотрела.
– Ну-ну, – качнула Настасья Сергеевна головой, – до полночи фильм смотришь, в полуночи купаешься, до утра кричишь, а утром тебя не подымешь!
– Ну, так лето же! Когда ещё ночами-то гулять?
– Замуж тебе надо! – вынесла она свой вердикт, – Сразу бы все глупости из головы вылетели. Неси, давай, корзину в дом! Да не кувыркай! Побьёшь яйца!
– Ой, не-е-е, – протянула я с возмущением, – даже не мечтай! Мне моя свобода дорога!
– Останешься бобылкой одинокой на старости лет, вспомнишь меня потом…
Я подошла и обняла старушку одной рукой.
– Не бойся, Ба, не останусь, ещё годок погуляю, потом рожу себе дочку…