Здесь впервые на авансцену выходит отец как участник деторождения. Но какова его роль? Первичная или вторичная? Основная или вспомогательная? Чем он является – концом явления или его фундаментальным началом?
Сперва принимается самая простая и, опять же, очевидная версия: мать предоставляет некую «заготовку», т. е. весь необходимый набор элементов, из которого должен появиться будущий ребенок. Отцу остается добавить одну маленькую деталь – некий недостающий пазл. Папа как бы накладывает последний мазок на почти уже завершённую картину. Кладёт, так сказать, свою вишенку на уже практически готовый торт. Здесь человеческое сознание еще находится в плену у очевидности. Главная роль по – прежнему принадлежит матери. Участие отца уже признаётся, но его номер – шестнадцатый. Это ещё матриархат.
Однако новоиспечённому аграрию не дает покоя один неоспоримый сельскохозяйственный факт: если закладывается пшеничное зерно – рождается пшеница, закладывается горчичное семя – рождается горчица. Т. е. во втором, очевидном акте появляется именно то, что закладывается в первом, неочевидном. Семя выступает как первичное, активное начало, которое диктует земле свою программу, и земля, подчиняясь, обслуживает интересы семени, предоставляя ему всё необходимое. Т. е. первый, скрытый акт определяет то, что когда – нибудь в будущем совершится во втором, очевидном акте. Приходит осознание первенства «отцовского» начала.
Это неизбежно рождает культуру сексуального поведения. С этого момента начинается процесс регулирования сексуальных отношений. Появляется система табу, исчезает промискуитет – беспорядочные половые связи.
В.К.: Почему?
К.Ш.: Да потому что теперь важно было понять, кто заложил то семя, которое «организовало ребёнка». С этого момента главным и, по сути, единственным вопросом рождения становится вопрос об отце. Тем более что вопрос о матери вопросом никогда и не являлся в силу очевидного ответа. Ведь то, что «эта тётя» является мамой ребёнка – это и так всем очевидно, т. к. она его родила. А вот то, что «этот дядя» – его папа, это нельзя непосредственно увидеть. Об этом можно только думать, и в это можно только верить. Отец – это всегда предмет мышления и веры.
Отсюда важный вывод: рождение – это видимый всем процесс, начало которого невидимо. Это начало можно постичь только мышлением и верой. И это касается не только дикарей, но и нас, современных людей.