И наш разговор был исчерпан.
Меня задели слова отца. Мне хотелось поделиться с ним увиденным мной новым миром, но после его слов, я понял, что во-первых мне просто не поверят, а во-вторых, даже если поверят, то убьют своими страхами и тревогой единственный смысл жизни, который у меня появился.
С этого дня я решил каждый день, хоть на несколько секунд оставаться после игры на улице и любоваться небом.
Прошёл месяц с того мгновения, когда я впервые увидел небо. Часто оно встречало меня радугой красок и переливами огней. Я привык к этим мгновениям. Они давали мне надежду и мечту. Но, хотелось большего. Меня охватила жажда увидеть небо в разное время суток, насладиться рассветом или посмотреть на закат. А я не мог. Я должен был выходить на улицу только в определенное время, и возвращаться вовремя, иначе мне не подняться на 26 этаж без лифта, который отключается после того момента, когда заканчивается игра и все мальчишки поднимаются в свои квартиры.
Оставалось только ждать. Ждать, когда земля повернется и день естественным образом прибавит свою длительность.
Я высчитал, когда наступит этот день и наслаждался тем, что в моей жизни появился смысл. Словно маленький ребёнок, жаждал чтоб земля стала вращаться быстрее и мгновение встречи мною заката наступило как можно раньше. Пока однажды не осознал, что у меня нет доступа к виду на горизонт, потому что все дворы были окружены домами и имели только один выход к дороге.
И тем не менее, я каждый день продолжал наблюдать за небом, познавая вселенную и её законы, считая самым удивительным перемещение планет и изменения происходящие с луной.
Мне удалось выучить некоторые созвездия, и я с интересом изучал их. Постепенно я запоминал всё больше названий, удивляясь тому, насколько это интересно – знать что-либо самому, не прибегая к информационному источнику, а пользуясь лишь своей памятью.
Всего минуты три у меня оставалось на любование небом. Этого было достаточно для того, чтоб успеть во второй поток подъёма на лифтах, и я радовался, что мне предписано ехать не в первом потоке и жалел, что не поднимаюсь в третьем.
Но даже эти три минуты давали мне радость и покой, несмотря на внутреннее напряжение, которое охватывало меня от осознания, что мои манипуляции с очками могут заметить.