Теперь он идет длинной дорогой в обход капота, касаясь его и глядя на память об олене, отпечатанную на переднем бампере: металл до сих пор несет на себе след уродливого поцелуя.
Обойдя пикап, он смотрит. Тело – в десяти-двадцати футах от кузова. Он знает, что это человек, но в тенях и искусственном свете это может быть что угодно. Он хочет, чтобы это было что угодно. Банка. Лань. Но это есть и уже всегда неизменно будет мертвый человек.
Хеллоуин пришел и ушел. Месяц ноябрь, и вот чудо: Джессап все еще играет в футбол. Впервые за сорок лет Старшая школа Кортаки прошла в плей-офф. Джессап в выпускном классе. Семнадцатилетний, крупный. Даже в детстве он был спортивным, а теперь в самом расцвете сил. Все четыре года играл за школу. Четыре года соплей и крови. Первый, второй, третий годы их вышибали до плей-офф, но в этом году они уступили только в двух матчах. И сегодня играют против Старшей школы Килтон-Вэлли. Пан или пропал.
Бутсы цокают и брызгают, пока он бежит трусцой по мокрому цементу к стадиону. Дождь начался посреди ночи, весь день почти что подмораживало; этим утром он, еще не выйдя из дома, почувствовал, что выпадет снег. Воздух влажный. Весь день в школе, на математике и английском, от знакомого зуда дня игры дрыгалась коленка, и Джессап посматривал в окно, ждал, когда небо решит, что пора сменить дождь на снег. Теперь, когда солнце зашло, небо выбрало все сразу. Но он чувствует, что температура продолжает опускаться. Уже скоро эта морось превратится в тяжелый от воды снег.
Он, среди группы парней, направляется к стадиону. Когда они срезают путь через асфальтовую стоянку, он сходит с тротуара. Там лужа слякоти, которую остальные перепрыгивают или обегают, но не Джессап. Он идет по прямой. Ни перед чем не остановится. Влезает прямо в лужу. Ледяная вода плещет на лодыжку, носок промокает. Ему все равно. Скоро он так и так промокнет.
Всего пару дней назад было тепло. В Кортаке матери следят, чтобы дети выбирали хеллоуинские костюмы, которые можно носить с зимними куртками, шапками и перчатками. Все чаще призраки и гоблины видят парок своего дыхания в воздухе. Но в этом году свечи в тыквах мечут тени в такую жаркую осеннюю ночь, что кажется, тепло продлится вечно. Сестре Джессапа, Джюэл, одиннадцать. Двенадцать будет в феврале. Шестой класс. Cлишком взрослая, чтобы собирать конфеты, и достаточно взрослая, чтобы без присмотра ходить с друзьями, но Джессап все равно отправился с ней. Довез до города на своем пикапе. Гулял с ними, но оставался на тротуаре, когда они мчались к домам. В одной футболке нормально, несмотря на конец октября. Просто присмотрю за тобой, сказал он. Не буду просить конфеты, не буду звонить в двери, Джюэл, так что обойдусь без костюма. Джюэл закатила глаза: они с друзьями одеты как зомби. Зомби никогда не выйдут из моды, думал Джессап. Он помогал ей с гримом. Мамина тушь, кетчуп вместо крови. К концу ночи она употела от беготни из-за прилива энергии от сахара, раскапризничалась, грим смазался. Она разрешила Джессапу забрать все арахисовые корзиночки.