При обсуждении отвлеченных категорий, будь то коммунизм или справедливость, Эндрю держался подчеркнуто абстрагированно, как психоаналитик держит себя с тревожным пациентом. Ему нравилось находиться над Мишиной внутренней схваткой с фантомами, наблюдать и безобидно подтрунивать над другом. Но теперь, когда в качестве объекта обсуждения выступал он сам, ему стало сложнее придерживаться эмоционального нейтралитета.
– Майкл, кому из нас говорить о морали отношений? Мы с Джессикой – пара, встречаемся со студенчества, и ты это знаешь, – он отхлебнул вина, чтобы промочить горло и продолжил. – Я много лет в постоянных отношениях с девушкой, с которой у меня все хорошо и которой я не изменяю… почти никогда не изменяю, – уловив Мишин взгляд, поправился Эндрю. – У тебя нет серьезных отношений, ты постоянно трахаешь разных телок, с которыми тусишь максимум две недели, и любишь заказывать шлюх за деньги. Но аморален почему-то я? Как это объяснить, Майкл? – лицо Эндрю выражало нарочито гипертрофированное возмущение. Он был рад возможности поупражняться в актерском мастерстве.
Миша молчал. Он укоризненно смотрел на друга, как бы давая ему возможность самому осознать свою неправоту.
– Я жду, потрудитесь объясниться, мистер моралист, или может правильнее будет сказать, товарищ моралист, – не унимался Эндрю и сделал приглашающий жест рукой. Через несколько секунд он повторил свой жест, подкрепив его мимикой. Майкл глубоко вздохнул и, наконец, заговорил:
– Эндрю, если ты на самом деле не понимаешь таких очевидных вещей, значит ты еще более безнадежен, чем я ожидал.
Эндрю весело усмехнулся, поглядывая по сторонам, как бы в поиске поддержки невидимых зрителей.
– Хорошо, я расскажу, какая моральная пропасть лежит между нами. Ты ставишь мне в вину, что я трахаю случайных телочек и не завожу ни с кем постоянных отношений? Ты также укоряешь меня за то, что я заказываю девушек за деньги, и считаешь мои действия аморальными. И тебе невдомек, что такое мое поведение как раз и демонстрирует ответственность, любовь и уважение к женщинам. Но, пожалуй, начнем по порядку.
Миша сжал правую руку в кулак и согнул ее в локте. Со стороны могло показаться, что он угрожает своему собеседнику. Эндрю подобрался на диване. Он, наконец, снова вернулся в комфортное для него амплуа наблюдателя.