Из джунглей вышли Брес и другие тренеры, и я мельком отметила, что большинство не добравшихся до финального задания Неиспытанных, насквозь промокших, появились вслед за ними.
Мое внимание было приковано к вершине утеса. Папоротник еще не нырнула.
– Ныряй, Папоротник, – прошептала я.
Вряд ли она это сделает – я бы не сделала, если бы знала, что все призы уже разобраны, – но если она не выполнит задание, будет трудно отдать ей монету. Мгновение спустя раздался тошнотворный свистящий звук, мелькнули светлые волосы, и Папоротник врезалась в воду почти без всплеска. Прошло несколько секунд, прежде чем она всплыла на поверхность.
– Все монеты кончились, но я решила все равно прыгнуть, – пожала плечами она, присоединяясь ко мне.
Я сунула лишнюю золотую монету ей в ладонь и подмигнула, увидев ее изумленное лицо. Посмотрим, как Рябиннику понравится это тухлое яйцо.
Кто-то хлопнул в ладоши, и Брес шагнул вперед.
– Те, кто добыл три монеты, войдут в Элиту Благих. Вы будете обучаться в выбранной вами области, получите стипендию, собственный дом, герб и двух слуг-людей.
Тысячелистник выпятил грудь. Я сморщила нос, но желание всем этим обладать, переполнявшее меня с той секунды, как я начала тренироваться, разгорелось еще сильней.
Собственный дом. Собственные деньги.
У меня было три монеты.
Я стану Элитой. Герб и слуг могут оставить себе, но остальное… Вот она, независимость и свобода.
– Те, кто добыл две монеты, – продолжал Брес, – станут Срединой Благих. Вы будете обучаться в выбранной вами области, получите половинную стипендию и жилье рядом с лицами вашего статуса.
Папоротник схватила меня за руку и сильно сжала.
– Спасибо тебе, Алли.
На такое она и не надеялась. Я не ответила, все еще слегка ошеломленная ожидающей меня судьбой.
– Те из вас, кто добыл одну монету…
Несколько человек из промокшей насквозь группы подняли глаза. Должно быть, те, кому не удалось ускользнуть от монстра с щупальцами.
– Вас обучат на торговцев, и вы будете проживать рядом с лицами вашего статуса.
После восьми лет обучения в нашем отряде осталось всего двадцать четыре человека.
Двое из тех четверых, что вовсе не добыли монет, заплакали, двое других дрожали сильнее, чем Папоротник на утесе.
– Те, у кого нет монет, – объявил Брес, – тоже станут торговцами.
Мой вздох слился со вздохами остальных.