Каждый день, после работы я приходила к нему и приносила ему фрукты, выпечку, которую готовила сама, журналы, которые он просил захватить по дороге. Иногда, я работала прямо из его палаты, так как его нужно было возить из кабинета в кабинет, проходя обследования.
Все вокруг думали, что я его дочь. А Винс не спешил их разубеждать, но было видно, что ему неприятно, что люди так думают.
– Он что, старик? – нахмурившись спросил Джеймс.
– «Молод в душе» – улыбнулась я. Он всегда так говорит о себе.
Когда его наконец выписали, я переехала в его квартиру и стала заниматься готовкой и уборкой, а спустя полтора месяца, Винс сказал, что готов забыть обо всем, если я стану его девушкой.
– Я испытывала сочувствие и сострадание к нему, к тому же он выглядел вполне порядочным и адекватным человеком, поэтому я согласилась.
Джеймс слушал меня и не мог поверить в то, что из-за сострадания я встречаюсь с человеком, которого практически не знаю целых 4 месяца.
– У вас был секс? – ерзая от волнения, спросил Джеймс.
– Нет, у нас его не было, – поспешно ответила я, так как этот вопрос был мне не приятен. – Он все ещё хромает, к тому же на этом не настаивал. – Я хотела ему сказать, что больше не могу быть с ним, но так и не решилась. Каждый раз, когда я собиралась это сделать, появлялись обстоятельства, которые заставляли меня остановиться.
– В прошлый раз он сказал, что ему нужна реабилитация в санатории, с применением лечебных методик, чтобы поскорее начать передвигаться без костылей. Мне пришлось поехать с ним. Деваться было некуда. Я взяла двухнедельный отпуск в агентстве и отвезла его в санаторий. Он оплатил все расходы, хоть я и настаивала оплатить все сама.
– Ты сошла с ума! – не веря своим ушам, ответил Джеймс. – Этот человек тобой манипулирует, держит возле себя как собачонку. Тебе нужно бежать от него подальше. Психически здоровый человек, себе такого не позволит. Он помешан на тебе, одержим. А если он маньяк, тебе это не приходило в голову? Возможно, он просто ждёт, когда его нога полностью заживёт, а что будет потом мне даже думать страшно.
– Либо он просто мягкотелый, одинокий человек, с кучей комплексов, поэтому боится тебя потерять, – сделал выводы Джеймс.
Он словно говорил сам с собой, так много и так заботливо, словно знал меня тысячу лет, и ему было не все равно. В этот момент меня охватило дикое желание его поцеловать, и я подалась вперёд, навстречу его губам. Он, не в силах устоять, наконец, заткнулся и поцеловал меня. Нас обдало страстью и сами того не замечая мы снова начали раздеваться. На этот раз я была слишком возбуждена и даже села на него сверху. Он вскрикнул, когда вошёл в меня.