Всё о папе, маме, бабушке и восьми детях - страница 33
Мама со своей чашкой кофе уселась на верхней ступеньке стремянки. Ей очень нравилось быть матросом, она сидела выше всех, болтала ногами и смеялась так, что чуть не свалилась.
Папа сидел на полу и старался удержать чашку с блюдцем на трёх пальцах.
Когда все наелись, снова пошли играть на палубу.
Папа пошёл вместе с детьми и рассказывал им всякие морские истории ещё тех времён, когда он сам был моряком. Потом он научил детей вязать морские узлы.
Время прошло очень быстро, вдруг папа приставил руки ко рту и загудел, как настоящий пароход.
– На горизонте земля! – закричал он.
– А куда мы приплыли? – спросила Мона.
– Домой, в Норвегию, – ответил папа. – Вот пристань. Тебе здесь выходить, Сигурд.
Гладильная доска вновь была положена одним концом на порог. Сигурд осторожно прошёл по ней, спустился по лестнице и вышел на улицу. Там он обернулся и посмотрел на окно, где стояли папа, мама и все восемь детей и махали ему белыми носовыми платками, как будто они и правда находились на борту настоящего парохода, готового отойти от пристани.
Не сразу удалось им привести дом в порядок после детского праздника. Но наконец всё было убрано, простыни вернулись на свои места, и дети могли лечь спать.
На другой день Сигурд на школьном дворе рассказывал всем товарищам о весёлом празднике. Противный мальчишка, который старался обидеть Мадса, когда они были в гостях у Сигурда, сразу же вмешался и сказал:
– Какое там у вас может быть веселье, если у вас и повернуться-то негде!
– Уж поверь мне, что было очень весело, – возразил ему Сигурд. – Это был самый весёлый праздник, на каком мне приходилось бывать.
А Мадс стоял и радовался: всё-таки здорово, что и у них дома был детский праздник!
Хенрик и Нижняя Хюльда
Как-то вечером папа, мама и восемь детей ужинали на кухне.
Вдруг в дверь постучали.
– Войдите! – крикнул папа.
Как раз перед этим он откусил большой кусок хлеба, поэтому трудно было разобрать, что он сказал, но дети хором закричали:
– Войдите!
И каждому стало ясно, что теперь гостю остаётся только переступить порог.
В кухню тяжёлой походкой вошёл Хенрик.
– Ах, это ты, Хенрик! – удивился папа. – Разве ты ещё не ушёл домой? Как зовут твою хозяйку, у которой ты теперь живёшь?
– Тётушка Олеа, но она сейчас, наверное, в своём швейном клубе или где-нибудь ещё, дома всё равно никого нет.