Глядя, как молоденький лейтенант расплачивается за обед, Балашов вдруг тихо спросил:
–А ты меня хоть довезешь до места, начальник?
Это было неожиданно, как удар под дых. Рязанов развернулся к Балашову и усмехнулся.
–А что, есть сомнения?
–Я же не дурак, – равнодушно ответил Балашов. – Думаешь, не понимаю, чего ты так суетишься и для кого стараешься? Мальчонку-то специально отослал?
–Не понял, – нахмурился Рязанов, хотя, конечно, все понимал. Балашов не дурак, и никогда таким не был, иначе не удалось бы ему скрываться, виртуозно уходя из засад, словно насмехаясь. И если б не его сантименты, ничего б не вышло и сегодня днем.
–Чего тут непонятного? В спину мне шмальнешь при попытке к бегству? Или что?
Рязанов приблизился настолько, что его смрадное дыхание ударило Балашову в лицо, но тот не сдвинулся с места.
–Хотел бы, я б тебе маслину влепил промеж глаз еще когда тебя брал. Живой ты мне нужен. Пока во всяком случае.
–А, – спокойно ответил Балашов. – Понятно. И где меня встретят?
–Где надо встретят, – буркнул Рязанов.
–Рапорт-то успеешь составить, что я сбежал?
Это снисходительное презрение в голосе раздражало так, что хотелось вбить нос стервеца прямо в череп, каблуками, втаптывая до тех пор, пока он не провалится внутрь. Но Балашов боялся, как бы не храбрился, потому что прекрасно знал, что его ждет, оттого его презрение выглядело напускным и немного жалким. Рязанов не успел ответить. К ним подошел Тихомиров, в каждой руке которого было зажато по хот-догу. Один из них он протянул Рязанову, второй с небольшим сомнением – Балашову. Тот выразительно пошевелил руками.
–Жрать-то я как буду?
–В поезде пожрешь, – отрубил Рязанов. – Двигай, вон, посадка уже началась.
Вечер уносил остатки жары, но перрон все еще был раскаленный. Проводница, полная, некрасивая, с носом картошкой, стриженная под каре брюнетка лет тридцати взяла у Рязанова билеты, проверила их и потребовала паспорта. Осмотрев документы Рязанова и Тихомирова, она протянула руку к Балашову.
–Ваш документ, пожалуйста.
–Нет у него документа, – прервал Рязанов и толкнул Балашова в плечо. —Заходи в вагон.
–Мужчина, стойте, – возмутилась проводница, но тут же охнула, увидев под курткой наручники.
–Вот-вот, – многозначительно кивнул Рязанов и похлопал себя по жилетке, куда положил удостоверение.