Самое интересное здесь начинается ранним субботним утром, еще задолго до открытия вернисажа. На машинах и с железнодорожных вокзалов спешат сюда иногородние любители старины и «купцы», чтобы в розницу или оптом продать то, что удалось скупить или собрать в своей провинции. Поэтому настоящий собиратель старается субботу не пропускать и по возможности прийти пораньше, чтобы, если повезет, стать счастливым обладателем какой-нибудь уникальной вещицы.
На вернисаже можно встретить немало известных людей. Однажды зимой, несмотря на мороз, встретил я знаменитого художника Илью Сергеевича Глазунова. Я всегда поражался его внешним сходством с Федором Ивановичем Шаляпиным и в очередной раз убедился в этом. Не поленитесь, посмотрите картину Бориса Кустодиева «Портрет Ф. И. Шаляпина», и вы увидите, как похожи эти два великих человека. Илья Сергеевич был в черном длинном пальто с меховым воротником, в старомодной шапке фасона «пирожок» и не спеша, со знанием дела присматривался к старинным иконам. Встретил я Илью Сергеевича за полгода до его ухода из жизни, а было ему на тот момент уже немало – восемьдесят шесть лет. Старожилы вернисажа говорят, что народный художник был здесь своим человеком и охотно вступал в дискуссии с продавцами и коллекционерами.
На вернисаже много молодежи, но немало и пожилых людей. Одеваются они, как правило, скромно, хотя нередко являются обладателями целых состояний. Главное для них – добыть заветный предмет, который они искали годами и почитали как величайшую ценность. Зачастую сам процесс поиска для них становится как бы смыслом жизни. Как тут не вспомнить Оноре де Бальзака: «Пристрастие к коллекционированию – первая ступень умственного расстройства». Будем, однако, считать, что великий писатель пошутил; кроме того, такой тонкий психолог, как Бальзак, не мог не знать, что всякий серьезно увлеченный чем-то человек всегда не похож на окружающих.
Однажды я был свидетелем спора двух уже немолодых мужчин – покупателя или просто зрителя и продавца. Они разошлись во мнении о том, когда был изготовлен старинный самовар изысканной грушевидной формы.
– А я говорю, – настаивал один, – это конец девятнадцатого века. И не спорь! Видишь, здесь клеймо «Братья Василий и Александр Баташовы». Его начали ставить как раз в это время, – не без обиды говорил он.