Люди на ней были самым забавным. С ночного неба Сильвер хорошо видел, какими они стали. Какую одежду носили. Какие яркие города строили. Какие причудливые машины создавали. И, вообще, как сильно изменились с момента, когда кто-то из них впервые взял в руки палку. Единственное, что расстраивало, так это разговоры. Дома, на Моту, человеческая болтовня не была для Сильвера тайной. А вот, о чем говорил весь остальной мир, он слышал плохо. Обрывки людских реплик долетали до него, как сквозь толщу воды, еле-еле, превращаясь в неясное, шумное, жужжащее многоголосье. Он много раз пытался разобрать его, но тщетно. Оставалось наслаждаться сверкающими ночными мегаполисами. Отчасти именно они сподвигли парня на создание сияющих ламп. Правда, вдохновлялся он тем, что можно было взять в руку и хорошенько рассмотреть. Это потом выяснилось, что от цветочных фонарей пришел в восторг весь мир. Спуститься туда в земном обличии он, увы, не мог. Зато с помощью доверенного лица из числа островитян, дрожавших перед авторитетом Сильвены, мог отправить свои творения. Особенно они нравились женщинам.
Ох, женщины… Томные улыбки, летящие волосы, длинные ноги… Все это приводило Сильвера в неповторимый восторг, хоть оставалось недосягаемым. Потребность в близости, эмоциональной и физической, в нем была не столь сильной, как в людях, зато более яркой. И все же годы жизни рядом с ними сделали свое – в дни пересменок с Сильвеной, еще до Хоа, он иногда посещал островитянок на Моту. Теперь это было в прошлом. «Приключение» с Хоа вообще так затянулось, что Сильвер пока не знал, как к нему относиться.
В отличие от малышки Хоа все другие входили в его мир ненадолго, он даже не запоминал их имен. Только одинаково смуглые лица, темные глаза и легкий аромат морской соли. Они пахли океаном. Хоа тоже. Еще от нее едва уловимо веяло ванилью, которая росла под окном их хижины, да смесью сладких специй, хранившихся в кухонном шкафу над раковиной. По ночам Сильвер с наслаждением вдыхал этот запах.
– Ванильный перчик, – в шутку дразнил он девушку, ибо смыть аромат с волос Хоа не мог даже шампунь из листьев кокосовой пальмы.
На контрасте с маленькой островитянкой будущие хранительницы зари, невесты, которых привозили на Моту непосредственно перед свадьбой, почти всегда были белокуры, бледнолицы и голубоглазы. Для Сильвера они олицетворяли весь внешний мир, который интересовал гораздо больше, чем Моту, ибо был недоступен. Выполняя коварное задание Сильвены, парень жадно впитывал все, что успевал. Нравы, взгляды, словечки, моду, привычки, новости. Без устали любовался он и внешностью юных невест. Удивительно, что такую красоту создала его сестра. Ну, хотя бы поспособствовала.