Теперь до Сильвера дошло.
– Непроглядная темень и никакого сияющего сумрака, говоришь? – уточнил он.
– Да, – еле слышно прошептала Хоа, а потом схватив парня за ворот рубахи, слезно спросила, – мистер Найтли болен, да? Нашему Моту скоро придет конец?
Сильвер нахмурился.
– Не болтай ерунды. С чего ты так решила?
Хоа посмотрела на него печально.
– Разве ты не слышал легенду? – а потом, вспомнив что-то, грустно кивнула. – Конечно, нет. Ты ведь не веришь в богов, которых придумали островитяне.
– Умоляю, – сквозь зубы процедил Сильвер, – только не сейчас. Что за легенда?
– О великой темноте, – тяжело вздохнула Хоа.
– Ну, коне-е-ечно, – внезапно развеселившись, протянул парень. – И как я сразу не додумался? Дай угадаю – однажды Моту накроет зловещий мрак и всех постигнет неминуемая кончина?
Проигнорировав сарказм в его голосе, девушка лишь кивнула. С минуту Сильвер молча смотрел на нее, а потом, наконец, произнес:
– Вот что, моя маленькая впечатлительная плакса. Во-первых, я и правда не верю в ваших богов, поэтому отказываюсь воспринимать всерьез какие-то там легенды. Тем более, такие глупые. Моту создали Гольден и Сильвена. Им и решать судьбу острова. При чем тут, вообще, темнота? А, во-вторых, так и быть, я пойду с тобой на чертов праздник урожая. Но только, – он важно поднял указательный палец, – чтобы увидеться с Блумом и доказать тебе, что хранитель сумрака живее всех живых!
Заплаканные черные глаза Хоа вспыхнули облегчением. Обрадованная девушка бросилась к нему и благодарно прильнула к груди.
– Спасибо-спасибо, господин! – затараторила она ему на ухо. – До праздника еще неделя, но мне уже спокойнее, – ее горячее дыхание обожгло его кожу возбуждающим покалыванием. Сильвер был готов подхватить переполненную эмоциями островитянку на руки и унести в постель, как вдруг она задала новый вопрос. – А что, если мистер Найтли здоров?
– Так это же хорошо, – обескураженно ответил лунный близнец.
– Это да, – неуверенно согласилась Хоа, – но тогда откуда темнота?
Мгновенье в хижине царила тишина, потом парень склонился к нежной девичьей шее и с придыханием прошептал:
– А об этом мы подумаем завтра…