– Отец! – снова раскатилось звонким голосом. Побежали зверьки, полетели птицы и даже медведь, переваливаясь с лапы на лапу, поспешил взглянуть на наглеца. Все сбежались на опушку лесную, выглядывают из-за кустов, из-за деревьев, во все глаза рассматривают, кто явился незваным гостем.
А тот стоит, молодой, красивый, буйные кудри по ветру развиваются, глаза юношеским задором сверкают. Рядом лук большой, о землю одним концом опёртый, вертикально стоит, дрожит на нём струна натянутая, того, гляди, запоёт. Да и сам гость, как та струна: тонкий, звонкий, напряжённый. Вид держит ровно, будто и не боится вовсе, а у самого всё нутро от страха онемело. Да только дай слабину, только выдохни, нападут разом, разорвут. Вон как глазищами сверкают из-за каждого куста, каждого дерева.
Тут зашелестела листва, закачались травы. Идёт Лесной Король проверять, кто лесной покой нарушает, зверей, птиц полошит, пугает. Вышел на опушку, смотрит на парня вопрошающе, а тот на Короля Лесного. Стоят друг против друга, молчат, ничего не говорят. Тут-то и смекнули жители лесные, что похожи оба, как две капли воды, ровно с одного теста слепили. Только один постарше, вон уже и седина в бороде серебрится, а второй помладше, совсем ещё юнец.
– Отец?! – спросил юноша, не решаясь ближе к Лесному Королю подойти. Тот мужчина осанистый, крупный, кряжистый, как дуб многолетний, что всеми корнями в землю врос. Чувствуется в нём мощь, власть великая, которая не просто так даётся.
Шёл сюда юноша в ярости, готов был разорвать нечисть лесную, что мать его когда-то соблазнил и бросил. Лук с собой взял, думал поразить обидчика в самое сердце, потом – будь что будет. А как увидел, так и оробел. Нечеловеческая ведь сила, куда там с луком соваться, человеку обычному.
Подошёл Лесной Король к юноше вплотную, в глаза заглянул, за подбородок взял, туда-сюда лицо повертел.
– Верно, – говорит с удивлением. – Мой сын. Чего пожаловал?
Тут проснулась снова ярость в юноше и от действий Короля Лесного и от слов его. Ишь ты, как спокойно говорит, словно всё равно ему. Отскочил подальше, лук подхватил и уже со стрелой на отца навострил. Подрагивают пальцы, стучит сердце, дыхание горячее вырывается, того и гляди, спустит стрелу, вопьётся она в самое сердце того, кто напротив стоит.
А тот рукой повёл вокруг, где звери лесные за всем этим действом наблюдали, и усмехнулся: