– Бахтияр Бахтиярович, я обещаю, что больше такого…
– Хватит, Николай Петрович! Хватит! Мы вас двадцать минут ждём. У меня есть еще одна новость для вас, Николай Петрович. Вы будете работать ночные смены. График труда составим по закону, не переживайте.
– Ночные же на Зингере?
– Нет больше Зингера. Инсульт. Послезавтра похороны. – спокойно сказал Бахтияр и замолчал.
Я тоже замолчал, потому что знал, что Зингер и Бахтияр были друзьями. Это тоже держалось в тайне, но мне посчастливилось бывать на их веселых загородных застольях с гитарой и душевными студенческими историями.
Настя в углу сидела как мышь. Казалось, что она боиться пошевелиться и обрушить гнев начальника на себя.
– Вы будете на двух ставках, Николай Петрович. Ночь теперь тоже ваша. Настю закрепляю за вами, она будет работать в таком же графике, как вы. Санитара скоро найду, но он будет общий. – бесцветно сказал Бахтияр и ушёл, оставив меня с Настей в секционном зале.
После этого разговора я решил больше не выяснять ничего у брата. Я боялся сделать ещё хуже. Мне было искренне жаль, что брат потерял своего единственного и лучшего друга. И я не хотел как-то испортить наши братские отношения.
Я образно отряхнулся от страшной утренней новости о Зингере, выдохнул и обратился к девушке:
– Настя, меня зовут Носков Николай Петрович. Я врач-судмедэксперт. Меня перевели сюда из гистологии. – я зашёл в соседний кабинет, где стоял рабочий стол, компьютер и старое кожаное кресло, которое перепало мне из кабинета начальника. Рукой поманил Настю. Девушка последовала за мной. – Знаешь, мне тоже надо вспомнить все тонкости работы в секционном зале. Последний раз серьёзно работал с телами три года назад. А вчерашнее вскрытие я и считать за вскрытие не хочу: дпже зашить нормально не получилось.
– Приятно познакомиться, Николай Петрович. Я Настя. Только что получила диплом медсестры. Опыта нет вообще. Но я буду стараться. Хочу быть хорошим ассистентом. – достаточно напористо ответила девушка и села на кушетку.
Я таких ещё не встречал: белые-белые волосы, прозрачные брови и ресницы. Светлая кожа. Почти бесцветные глаза сливались с бледно-голубым хирургическим костюмом. Но было в ней что-то фундаментальное. Я ощущал, что она надёжный человек, верный.
– Настя, а у тебя есть семья? Муж, дети? – аккуратно спросил я.