Запись с мужчиной закончилась. После чего кадр резко сменился на какой-то старый фильм. Кажется, это была популярная в те времена патриотически-сатирическо-эротическая трагикомедия «Смех Мадонны». Как раз шла развязка, в которой Бабетта и Маргарет выясняют в дуэли за руку Фердинандо, что они родные сестры. Кажется, подчиненный основателя компании «ФФФ» решил сэкономить и записал решающее судьбу всего мира и времени обращение на уже использованную кассету. Хорошо, что не попалась кассета с видео другого толка…
Теперь каждому оставалось принять самое сложное в их жизни решение. Вряд ли обычный мир мог подготовить к такому ответственному моменту простых работяг. Морт посмотрел на остальных, и в его голове это сложилось в весьма ясный образ. Виделось будто привел пресловутый шут людей из окрестных деревень в замок. Там зал с огромным круглым столом. Вот он раздает мечи доярке, портному, крестьянину, они ничего не понимают, пожимают плечами. А он им и говорит, что они, с этой прямо секунды, – рыцари легендарного ордена. И должны принести голову дракона, что вот вот превратит в пепел как этот самый замок, так и их деревни в частности. Где спрашиваете рыцари? Так все Гавейны, Персивали и Артуры собрали свои вещички, да быстренько улетели куда-нибудь, где поспокойнее. Прямиком на Авалон. Сидят там, занимаются важными делами. И приедут уже когда все закончится. Загоревшие, в гавайских рубашках, да с подарочными наборами из дьюти-фри для оставшихся выживших. Да уж… Неужели не нашлось никого, кто был бы гораздо лучше подготовлен, чем он? Морт. Морт – самый обычный офисный планктон. Крестьянин этого века. Где настоящие супергерои, о которых снимают франшизы и, которых обожают подростки? Ну или спецагенты, на крайний случай… 007,008, да все равно. Но, видимо, не подходили такие под спасение мира. Капибаракулы (капибары-оракулы) были иного мнения. Им был милее мужчина за тридцать с мешками под глазами и постоянно ноющей спиной. И невероятно обширной фантазией.
Доктор Стоун выключила экран. Все ее лицо было красным от злости, она была готова взорваться в любую секунду. Джонс сгорал со стыда и не решался посмотреть на нее. Все переключили свое внимание на доктора и выжидали в тишине. О чем же она скажет первым? Расстроило ли ее собственное описание в предсказании? Оскорбило ли ее сравнение анализатора с гадалкой? Или она разочарована в слишком незначительном прогрессе за полстолетия? Никто точно не знал.