– Дай-ка закурить, есть? – продолжал подошедший.
– Нет, – ответил я.
– А-а-а, понятно: некурящий. Я тоже бросаю.
После этого он достал пачку сигарет и закурил.
Я ничего не сказал, так как понял по его поведению и виду, что это еще не самая большая странность, которая может от него исходить, и что меня ждет веселое общение с этим типом. Хотя по измятости и толщине пачки сигарет, из которой он достал свое курево, я все же догадался о его прагматичном подходе. А он еще и волейболистом оказался! Да уж… Он мне так и сказал тогда: «Я, Андрей, волейболист. Волейбол для меня – всё».
– И давно ты им занимаешься? – спросил я.
– Всю жизнь, – ответил он, растягивая отсыревшую сигарету.
Всю жизнь! Вот так. Это был мой человек.
* * *
В техникуме на протяжении года у меня был только один товарищ, с которым я общался, – вот этот волейболист. Оказывается (и теперь я в этом убежден), что самые настоящие волейболисты, такие вот, как Серега, – самые неказистые по меркам этого вида спорта люди. Встреть его где-то случайно – никогда бы и в голову не пришло, что этот человек занимается волейболом. И что он вообще спортсмен.
Именно так я и подумал, когда его встретил. Но он любил этот спорт так же, как и я, – безгранично! И в этой любви к нашей игре мы были самыми настоящими волейболистами: красивыми, прыгучими, быстрыми и взрывными. Чудесными. Мы мечтали быть такими! И мечты наши были настолько сильными, искренними, что, наверное, на подобных мечтателях – несовершенных, провинциальных, не по идеальным меркам скроенных – стоит весь этот мир, вся его красота и сила.
Юность – это всегда максимализм. Детству и юности чужда срединность и теплохладность; там все дышит духом и огнем, как летним деньком, все переливается солнечными зайчиками. В крылатой юности нет сухого прагматизма, узревающего одну только земную пользу во всем. Там все легковесно и целостно; щедро, духовно и богато. Юность способна предвосхищать свое совершенство; юная душа способна взбираться на самые вершины; она мечтает о себе как о безграничной Вселенной, как о самой великой и непобедимой, ничем и никем не связанной. У Гумилева есть:
Утонув с головой в одеяле,
Ты хотела стать солнца светлей,
Чтобы люди тебя называли
Счастьем, лучшей надеждой своей…
Я думаю, что это одно из самых прекрасных его стихотворений. И как важно взрослым верить в это юное существо, в его душу, в его безграничный талант! Как важно согласиться вместе с ним на полет в эти бескрайние миры, верить в его светлую и великую цель, которая в юном сердце всегда живет в образе крылатой мечты! Как важно произнести душе с большими, как само небо, глазами: «Ты все сможешь. Ты все преодолеешь! И я всегда буду рядом, всегда буду предан тебе до конца». И верить в нее – безусловно, как и сказал, не играя и не притворяясь. Верить искренне, будто это ты сам на пути восхождения к небу и совершенству, к своему Божиему подобию. В этом заключена тайна человеческой дружбы, в этом – вся тайна творческого соработничества одного поколения с другим.