– Это всё твои алхимические снадобья, – авторитетно заметил Бабарский. – Надышишься чем попало, а потом вытворяешь всякие непотребства.
– Я вытворяю? – переспросил Олли. В отличие от застенчивого Энди, эта версия алхимика могла за себя постоять, но… но только не против Бабарского.
– Давай только не будем тут нервно дышать, хорошо? – предложил ИХ. – Все вы вытворяете, когда думаете, что вас никто не видит. – И не дожидаясь ответного высказывания от возмущённого Мерсы, повернулся к дер Даген Туру: – Сразу после того, как «Амуш» оказался в Пустоте, у меня пошла кровь горлом и я потерял сознание. Очнулся в воде.
– Спасибо, ИХ.
– Но при этом… не знаю, насколько это важно, мессер, но я помню ощущение себя ненастоящим.
– Это как?
– Как будто я состоял из ничего.
– Был прозрачным, – прищурился Помпилио, припоминая увиденное в астринге.
– Да, мессер. Я, правда, решил, что это глюки, но ощущение помню отчётливо.
– Может, в этом всё дело: мы стали прозрачными и выпали из «Амуша»? – предположил алхимик.
– То есть испытали на себе неизвестную аномалию Пустоты?
– Да, мессер.
– Интересное предположение, которое объясняет всё, не объясняя ничего.
– Да, мессер. Хочу напомнить, что я занимаюсь вашими налогами, поэтому в таких вещах являюсь большим специалистом.
Дер Даген Тур наградил суперкарго долгим выразительным взглядом, который тот ухитрился выдержать, после чего уточнил:
– Ты очнулся под водой?
– Да, мессер.
– Я рад, что ты сумел справиться.
В отличие от тех цепарей, которым не повезло.
– Благодарю, мессер. Позволите вопрос?
– Да.
– Где вы находились во время перехода? На мостике?
– В астринге. – Помпилио помолчал. – Я тоже потерял сознание, но перед этим услышал, что Галилей называет происходящее идеальным штормом.
– То есть нас носило по Пустоте?
– Да.
– Как долго?
– Боюсь, ответ на этот вопрос мы получим, лишь вернувшись в Герметикон, – медленно ответил дер Даген Тур. Однажды Пустота уже сыграла с ним злую шутку: Помпилио казалось, что он провёл на Ахадире меньше двух недель, а когда вернулся, выяснил, что отсутствовал полтора года и даже был признан умершим. – А пока давайте суммируем то, что мы уже знаем.
Последняя фраза прозвучала приказом к началу доклада, однако не вызвала у офицеров удивления: и Мерса, и Бабарский прекрасно понимали, что совещание рано или поздно начнётся, и успели к нему подготовиться.