В свете очага его глаза жарко блеснули.
– Ты могла бы?..
Не отрывая их, он потянул меня вниз, глядя при этом так, будто я была змеей, которая может в любой момент ужалить.
Опустив глаза, я снова встала на колени.
– Конечно, милорд.
Потянувшись к завязкам на его штанах, я принялась распускать их.
Когда все закончилось, он увлек меня на кровать, посадив поверх. Я хотела снять с себя камизу, но Рогир остановил.
– Постой. Ты могла бы сегодня снова?.. – Взгляд на ряд пузырьков, выстроившихся на полке. И снова эта неуверенность. Порой казалось, что муж меня боится.
Я на миг замерла.
– Конечно, милорд.
– Сегодня пусть будет Хельта, – остановил он, когда я протянула руку к одной из склянок.
– Как скажете.
Поставив ее на место, я прижала к губам указанный флакон с чужой каплей крови.
Пару мгновений спустя мои волосы посветлели, груди потяжелели, а тело раздалось, приобретя пышные формы, которыми сама я никогда не отличалась.
Глаза Рогира вспыхнули. Он жадно сжал мои груди и перекатился, подминая под себя.
Позже, когда он уснул, я выскользнула из постели, достала из комода медальон, который нравился мне больше всего, и прошептала:
– До встречи, Омод.
* * *
Алекто бежала не разбирая дороги. Щека все еще горела. Как же она ненавидит дядю Людо! И как странно ненавидеть того, кого никогда не знала…
Но именно из-за него они с Эли и Каутином все делали не так, сколько она себя помнит. Порой казалось, мать не считала их родными.
Она не заметила, как Эли впервые отразил удар Каутина, потому что при этом у него была неправильная стойка. А то, что Каутин получил свой меч в тринадцать – ничего особенного, потому что дядя Людо получил свой в девять. Что уж говорить о вышивке самой Алекто…
В голове всплыла недавняя – а хотя уже и довольно давняя – встреча с Гарди, стариком из деревни, куда они с матерью наведывались, чтобы угостить виллан на Солнцеворот или проверить, как идет плетение корзин.
Алекто всегда успокаивала работа смуглых пальцев, умело перекидывающих прутья.
– Что, опять? – поднял брови он при виде ее.
Алекто уселась рядом на крыльцо – солнце уже садилось, но оно было еще теплым.
– Негоже ссориться с матушкой, – покачал головой Гарди, когда она промолчала.
– Никто и не ссорился. – Она взяла лозу и неловко перекинула ее.
– Опять из-за… Я ведь знал его еще мальчиком.