– Твоя мать хочет встретиться.
– Это к папе.
– Говорю, тебя видеть хочет.
– Сначала спросите у него.
– Вот заладил! Ты, ты ей нужен!
– Да сколько раз повторять! Спросите у папы!
– Ну ладно! Папенькин сынок… Я пошел.
Тончжу большими глотками осушил стакан и вышел из комнаты.
Через несколько секунд хлопнула входная дверь.
– Запри на замок, чудовище! – прокричал он напоследок.
Взяв тетрадь, я сел за стол, где и обедал, и делал уроки.
Ну-с, приступим. Что, стоит написать книгу? Ведь моя жизнь – это уже материал для Нобелевской премии.
Вандыги, сходи, купи пару чулок… Здесь что, детский сад?! Сказал же, не таскать сюда мелкого!.. Рамен, приготовленный и съеденный в одиночестве… Кастрюля с кипящим бульоном, который льется через край… Грязная газовая плита…
А как я жил? Да хреново, вот как! И все это время мамы не было рядом… Из Вьетнама, чтоб его!
Я отшвырнул тетрадь, и та, врезавшись в стену, распласталась по полу.
– Кто ходит в хагвон, поднимите руку. Сначала те, у кого один предмет.
В воздухе несмело замаячила пара рук.
– Теперь те, у кого несколько. Эй, кто там то поднимает, то опускает? Давайте по-честному! Тех, кто ходит в хагвон, освобожу от дополнительных занятий!
Все стали быстро поднимать руки.
– Вандыги, ты-то куда?
Ну да, не прокатило. Тончжу живет рядом, поэтому все про меня знает. Я сделал вид, что поднял руку только для того, чтобы почесать затылок.
– С этого дня и те и другие обязательно должны посещать дополнительные занятия!
Класс недовольно загудел.
– Директор велел опросить. Небольшой перерыв и приступаем к работе!
Надо же так надуть собственных учеников! Ну просто злой гений!
– Вандыги, ты подумал?
– О чем?
– А, черт с тобой!
Тончжу махнул рукой и вышел из класса.
– О чем классный сказал подумать? – спросил у меня Хёкчу. Настырный придурок. На среднем пальце – гипс, а все продолжает паясничать.
– О поступлении в Сеульский.
– Гонишь! И не Юнхе, а тебе? Совсем чокнулся.
Эти два придурка, Тончжу и Хёкчу, могут соревноваться между собой, кто придурочней.
– Кстати, он тут целый спектакль устроил, чтобы тебя не выперли. Че у вас с ним, если по чесноку? – допытывался Хёкчу, показывая мне палец в гипсе.
Нет, все-таки он придурок номер один. За сломанный палец мне действительно не влетело, и это странно. Может, Тончжу не совсем бессовестный, раз встал на мою защиту? Господи, ты поэтому его пощадил? Нет, это ничего не меняет, расправу нельзя откладывать.