В комнату пришли двое ребят в черных кожаных куртках. Впрочем, насколько то была кожа дневники не уточняют. Возможен, дермантин. Ибо Витя не проверял зажигалкой.
– Привет! Имеешь телефон? Дай позвонить!
Доверчивый Витя дал мобильник. Примитивная, чуть ли не ретро, модель. На таком разве что в тетрис играть. Ребята удивленно вертели технику в руках и вопросительно переглядывались меж собой.
«Тетрис» их явно не интересовал. Юный Витя, как и пост-юный, игнорировал прогресс. Новейшую аппаратуру не покупал. И это в данном случае его спасло.
– А ты спортом занимался?
– Ага. – Кивнул Витя. – Боксом.
И чуть ли не добавил важно: «Ты, наверное, меня встречал на афишах, что расклеены по улицам без фонарей!»
– Оно и видно… Опухший нос.
Я, душеприказчик, нашел в сундуке спортивную грамоту: второе место до пятидесяти четырех кг, турнир Центрального района в городе Воронеж. Так уж совпало – в его весе участвовало только двое. Вот как стал «серебряным» призером на районе и поднял свой авторитет в школе. А также есть грамота, где третье место в городе. Я, душеприказчик, наводил физкультурные справки и опрашивал свидетелей. Невероятный, оказывается, случай в тот, спортивный день. Много страшных бойцов его веса, до шестидесяти кг, не доехали на соревнование. Проблема с транспортом. Хм… Неужели Витя добрался пешком? В итоге мог сразиться в финале за первое место с мастерами перчаток. Но и тут – и случай невероятный. У моего доверителя произошло расстройство желудка. Поэтому всего лишь третье место. Школа того не узнала. Витя проявил молчание. И эти гости тоже не узнали. Дневник не читали. И зачем, когда изобретен телевизор? Ребята грустно вздохнули, вернули мобильник и ушли с глаз долой. И не потому, что Витя официально представился боксером. Слишком дешевый мобильник, чтобы грабить.
Комендантша огорчила: все места заняты, оплачены. Впрочем, денег мало. Смутно представлялись ближайшее будущее. И это не дальше вокзала. Дождь брызгал косыми струями. Под ногами хлюпало. Желтые листья срывались с деревьев. Ему ошибочно казалось: никому не нужен. Я, биограф, нашел запись на полях черновика: «Успокойся. Богу нужен. Возьми себя в руки. Бывает и хуже». Он бесцельно бродил по лабиринтам спальных районов. Над ним тяжесть свинцовых туч. Смотрел вверх и прошептал, но с болью, что вышло громче, нежели крик: