Мне до самой, ять, конечной,
Сижу и еду я беспечно.
Моря людей, а время вечно,
Бесит каждый первый встречный.
Не могу не думать о тебе,
Я в бесконечном цикле,
С тобой и утром, и во сне,
И мысли о свободе сникли.
На минном поле без брони,
И без лопат сапёрных.
Ты только больно не столкни:
Потеряюсь в вихрях горных.
Сколько пальцев крутится у висков?
Как зовут, и почему нет носков?
Потерялся в вихре серых дней,
Больше ты вискарик так не пей.
Снова чувствовать, снова желать,
Словно снят корсет и шоры,
И плевать мне на укоры,
И пустые разговоры, споры,
Я вновь хочу и падать, и взлетать.
Снова придумывать, снова мечтать,
Словно нет границ и рамок,
И не бояться лишних правок,
И тесных помещений, давок,
Я вновь хочу и падать, и взлетать.
Снова бороздить, снова пылать,
Словно нет предела или дна,
И пусть оплата, пусть сполна,
И пусть на голову волна,
Я вновь хочу и падать, и взлетать.
Хочу, чтоб приехал внезапно, без плана,
Прижал меня к стенке, обнял, как умеет,
Завел сумасшедше до скорости сапсана,
И почувствовал власть, которую имеет.
Как можно, полноте, постойте,
Вы не услышали весь мат.
Уши, коль желаете, прикройте,
Я нарисую с хером транспарант.
Дорога, колеса, стёкла и ветер,
Люди, ступени, вагон слишком светел.
Станции, постеры, кто-то что-то заметил.
Очередь сесть: старушка, дедуська и дети.