«Мы не застали Асю. Она, по словам хозяйки, отправилась на «развалину». Верстах в двух от города. Л. находились остатки феодального замка. Гагин раскрыл мне все свои картоны. В его этюдах было много жизни и правды, что-то свободное и широкое; но ни один из них не был окончен, и рисунок показался мне небрежен и неверен. Я откровенно высказал ему мое мнение.
– Да, да, – подхватил он со вздохом, – вы правы; все это очень плохо и незрело, что делать! Не учился я как следует, да и проклятая славянская распущенность берет свое. Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом: землю, кажется, сдвинул бы с места – а в исполнении тотчас слабеешь и устаешь. Я начал было ободрять его, но он махнул рукой и, собравши картоны в охапку, бросил их на диван.
– Коли хватит терпенья, из меня выйдет что-нибудь, – промолвил он сквозь зубы, – не хватит, останусь недорослем из дворян. Пойдемте-ка лучше Асю отыскивать».
Н. Н. оказывается довольно тонким ценителем живописи. Он дает почти профессиональную оценку этюдам Гагина. Талант художника ничтожен. Гагин и сам это понимает, но самооценка просто ужасна: «останусь недорослем из дворян». И разговорный оборот «сквозь зубы» несет в себе явно негативную окраску. Это уже уничижительная характеристика писателя, вложенная в уста своего героя, позволяет говорить о желании вызвать отрицательное отношение к Гагину.
Очень «оригинально» Гагин дает объяснение своей лености. Оказывается, это не он виноват, это «проклятая славянская распущенность» его подвела. А сам он малый весьма трудолюбивый. Тургенев опять, как в случае с немецкой пирушкой, показывает пренебрежение Гагина к собственному народу и его культуре.
Дома Аси не оказалось. Она ушла на развалины. Но почему? Если Ася, как мы ранее предполагали, сама попросила брата, то почему она уходит из дома? Значит, Гагину действительно интересен свежий взгляд на его живопись, и Ася вовсе его не просила привести нового знакомого. Давайте подумаем. Если Гагин действительно хочет знать мнение о своих этюдах, то почему он этого не сделал вовремя первой встречи, время было предостаточно, а он почему-то отложил это на утро следующего дня?
«На самой вершине голой скалы возвышалась четырехугольная башня.. Каменистая тропинка вела к уцелевшим воротам. Мы уже подходили к ним, как вдруг впереди нас мелькнула женская фигура, быстро перебежала по груде обломков и поместилась на уступе стены, прямо над пропастью.