– Прочти что-нибудь для меня, давно не слышал красивую речь, – перебил его Салим.
– Эту газель я сочинил 15 лет назад и посвятил прекрасной незнакомке, случайно увидев её на рынке Ордакента. Она сидела в красивом паланкине, который слуги несли вдоль рядов с тканями.
В зеркале сердца отражен
Прекрасный образ твой,
Зеркало чисто, дивный лик пленяет красотой!
Как драгоценное вино в прозрачном хрустале,
В глазах блистающих твоих
Искрится дух живой!
Воображение людей тобой поражено,
И говорливый мой язык немеет пред тобой.
Освобождает от петли главу степная лань,
Но я захлестнут навсегда кудрей твоих петлей!
Так бедный голубь, если он привык к одной стрехе,
Хоть смерть грозит, гнезда не вьет под кровлею другой.
Но жаловаться не могу я людям на тебя,
Ведь бесполезен плач и крик гонимого судьбой.
Твоей душою дай на миг мне стать и запылать,
Чтоб в небе темном и глухом сравниться с Сурайей!
Будь неприступной, будь всегда, как крепость в высоте,
Чтобы залетный попугай не смел болтать с тобой!
Будь неприступной, будь всегда суровой, красота!
Дабы пленяться пустозвон не смел твоей хвалой!
Пусть в твой благоуханный сад войду лишь я!
И пусть найдет закрытым вход гостей осиный рой!
– Да, красиво! Машаллах! Всевышний наградил тебя великим даром!
– Благодарю, мой уважаемый спаситель, но иногда мой дар приносил мне страдания, муки и преследования, – Абдулл вздохнул, посмотрел на заволакивающееся тучами небо и оглянулся на возгласы и шум в караване. Там царила суета, слуги и погонщики быстро укладывали вещи на верблюдов, и накрывали тюки войлочными накидками.
– Дождь собирается, – Салим направился в сторону каравана, на ходу сказал: – Продолжим беседу в следующий раз.
Осенний моросящий дождь не стал помехой каравану, и они продолжили свой путь. Салим, укрывшись от дождя промасленной накидкой, ехал в хвосте каравана, размышляя о предстоящей дороге. Этот маршрут ему не был знаком, но он собрал всю информацию заранее. Расспрашивал купцов, побывавших в Кашгаре, читал труды арабских географов Ибн Хордадбеха, Аль Макдиси и, конечно, тюрка Махмуда Кашгари – уроженца Кашгара, проделывавшего этот путь не раз.
До непредсказуемого Торугартского горного перевала в горах Тэнри-тау оставалось еще два перехода. Дорога вела в гору и идти стало тяжелее, верблюды сопели в узкие щелочки-ноздри, лошади и мулы то и дело шарахались от скатывавшихся со склонов камней. Окружающий ландшафт стал более суровым. Местный проводник, нанятый в ближайшем селении, предупредил, что тут полно хищников – волков, шакалов, медведей. Особенно нужно быть осторожнее ночью! Его предупреждения стали реальными, когда люди увидели белые кости, в большом количестве разбросанные среди камней. Все притихли, даже всегда шумные музыканты перешли на шепот и стали чаще оглядываться по сторонам. Вооруженные тюрки-кочевники, нанятые Салимом для сопровождения и охраны, разъехались в разные стороны.