– Конечно. «Моон-шайн» мой салун, и он основался месяц назад. А «Лантина» была еще при «Меззори», и считается личным салуном Карина, капитана «Тук-Мири», – ответил Хондо.
– «Железная девственница»? Серьезно? Кто такие названия придумывает? – удивился я.
– Ты знаешь наш язык? – теперь уже удивился Мор.
– Он со мной вырос, – объяснил Хондо.
– Точно, – Мор переключился на стакан темного рома, который Шанти поставил перед ним.
– А названия кораблям дают капитаны. Я исключение, – Продолжил Хондо.
– Почему? – сказал я после глотка темного рома, который Шанти налил и мне.
И все же я чувствовал себя не по себе, снова и снова сталкиваясь взглядом с барменом. Я пытался отвлечься разговорами и темным ромом.
– Я стал капитаном корабля, у которого уже было имя, а менять его не принято, – сказал Хондо и сделал глоток, – К тому же чем плохое имя «Грифон»? Лучший корвет в нашем флоте!
– Не лучше «Стервятника» который, между прочим, уже на ходу, не забывай Хондо, – сказал голос позади нас.
Мы повернулись, и я увидел перед собой крепкого темно-синего тиреанца в синем кафтане до колен, обшитый белыми узорами. На голове у него был небольшой и густой темно-красный ирокез.
«У тиреанцев что, мода пошла на такие прически?»
Он улыбнулся, обнажая золотой клык, и провел по нам своими красными глазами.
– Я думаю нужно понимать что «Грифон» уже ветеран многих битв, и его экипаж поумнее твоих людей, Дарис, – парировал Хондо.
– Ты хочешь это проверить? – нажимал тиреанец.
– Я хочу выпить за то, что «Стервятник» снова в строю, – Хондо встал, держа в руках свой стакан.
– Валяй, капитан, – кинул Дарис и, приняв свой стакан темного рома от бармена, отошел в сторону, давая свободу Хондо.
Хондо достал свой клинок и постучал ним по стакану, привлекая к себе внимание. Музыка затихла и все замолчали глядя на Хондо в ожидании пламенной речи. Он спрятал клинок в ножны на поясе, и начал.
– Господа капитаны, их помощники и помощники помощников, – по залу прошел легкий смешок, – Сегодня великий день, день – когда в просторы космоса снова был спущен «Стервятник». Этим жестом мы показываем проклятым римийцам что сможем спалить их всех пламенем наших движков, а их пепел развеять звездным ветром по всему Делосу! – толпа содрогнулась криками, аплодисментами и свистом, а после все затихли, давая Хондо продолжить – Так пусть же это станет реальностью! За «Кар-Харшин»! За «Стервятника»! – после этих слов толпа снова загомонила, полетели крики, свисты и все начали вставать и чокаться друг с другом, иногда разливая темный картанский ром. Хондо повернулся ко мне, и мы чокнулись, – Твое здоровья, – и одним залпом Хондо приговорил стакан темного. Я последовал его примеру и тоже одним разом закончил и свой стакан.