В дверь кабинета забарабанили изо всей силы. Снаружи донёсся злобный хриплый голос: «Открывай! Падла! Это ты моего брата упёк в тюрягу! Выходи! Я знаю, ты здесь!»
Кот и Ников вскочили. Ников быстро отпер дверцу шкафа и открыл потайную. Кот бросился туда и ждал хозяина. Из-за чуть прикрытой дверки шкафа кот не мог видеть происходящего, но услышал грохот слетаемой с петель входной двери, затем возни с криками и… страшный грохот выстрела… Хозяин с криком упал к лапам ждавшего его кота… И тут же, ломая потайную дверку, ворвался высокий человек, в руках у него был пистолет, такой же как у Никова… «Ну вот и всё, гад!»-хрипло прорычал высокий, целясь в раненого Никова…
Кот, пружинно оттолкнулся, перемахнул через лежащего на полу хозяина и был так близок к тому, чтоб всеми своими когтями впиться, врезаться в лицо врага, когда что-то сильное и горячее ударило кота в живот, и кот лишь смог выпущенными когтями, вспарывая кожу на веках и щеках врага, упасть…
Утром Ников сбежал из больницы, превозмогая боль, приехал и, забрав простреленное тельце кота, увёз схоронить у реки, где они рыбачили вместе.
Мёрзлая земля с трудом поддавалась. Рана Никова закровоточила под тугими бинтами.
Ников положил на дно могилки, завёрнутое в плед лёгкое маленькое тельце своего Подручного…
Я шёл по тропинке довольно густо заросшего высоким кустарником перелеска, что на краю города. Там обитали бездомные собаки, и я каждый день привозил им еду, чтобы дворняги не шатались по городу, и их не травили очень добрые люди. Оставлял машину возле самого крайнего магазина и шёл в перелесок.
Тропинка была протоптана дачниками, которые благодаря ей быстро добирались до станции пригородной электрички. Ещё метров тридцать, а дальше я сворачивал с тропинки и петлял меж деревьями и кустами.
Едва свернув, я увидел лежащего на осенней листве породистого пса. Подойдя ближе, заметил на нём рваные раны, но пёс был жив и тихо заскулил, когда я наклонился над ним. Я сбегал к машине, принёс из багажника брезент и осторожно перетащил собаку на него, затем в машину. Снова почти бегом бросился в перелесок, посвистел дворнягам, которые быстро примчались на зов, оставил еду и воду.
А потом – долгое лечение у ветеринара. Благодаря интенсивному лечению и моему уходу, пёс медленно пошёл на поправку, поскольку он был действительно рыжий, я так и назвал его – Рыжий.