– А сколько ей сейчас?
– Было бы столько же, сколько тебе, – быстро, с искусственным спокойствием проговорил Дьюван, – но теперь ей всегда будет десять.
Первые пару секунд с лица Сиэль не сходила улыбка: она не успела осознать того, что только что услышала. А потом вдруг поняла, и внутри у неё как будто что-то оборвалось. Она успела живо представить себе эту девочку, умилиться тому, с какой любовью относится к ней брат, согреться его пропитанным нежностью, светом и морским воздухом рассказом… И вдруг на всё это упала мрачная, леденящая душу завеса смерти. Смерти ребёнка, которая всегда кажется страшнее и несправедливее.
Что же могло случиться? Каково ему было? Бедные родители… Как ему на это ответить?
– Можешь ничего не говорить, – мягко сказал Дьюван, будто услышав её мысли. – Прости, что загрузил.
Сиэль хотела ответить, но Дьюван решительно отодвинул кресло.
– Кто-то работать завтра собирался… Пойдёмте, кафе закроется скоро.
Они вышли на улицу, в сумеречные объятия по-летнему тёплого вечера. В сквере напротив пели под гитару и звонко смеялись подростки, на небе загорались звёзды, в воздухе пахло цветами. Дьюван опустил стёкла в машине и включил музыку, которая веяла атмосферой свободы и приключений. Песни так успокаивали, а радостный смех Русланы был таким заразительным, что мрачная тень на душе Сиэль быстро развеялась. Девушки подпевали знакомым исполнителям и высовывались из окон; светлые волосы Сиэль и каштановые кудри Русланы развевались по ветру, на счастливые лица падал апельсиновый свет фонарей.
– Ник, возьми-ка камеру, – движением головы Дьюван указал на бардачок. – Кажется, что-то важное происходит.
Николас с готовностью включил устройство, повернулся к пассажиркам и принялся ловить мгновения. И неважно, что фотографии получались нечёткие и смазанные – на них была жизнь, молодость и беспечность, смеющиеся лица и горящие глаза.
– Дью, я карту памяти заберу с собой? – спросил Николас. – Девчонкам на память распечатаю.
– Бери, конечно. Вот и твоя остановочка, кстати.
– Отдыхай как следует, – наказал Николас другу, выходя на тротуар.
– Ну мам, – усмехнулся Дьюван.
– Лана, пожалуйста, во имя нашей детсадовской дружбы, присмотри за этим трудоголиком! – он одарил Руслану тёплой улыбкой, помахал Сиэль и захлопнул дверь. Колёса зашуршали по асфальту, автомобиль развернулся и исчез в быстро опустившейся на город темноте весенней ночи. Николас проводил его взглядом и, не прекращая радостно улыбаться, взлетел по лестнице в свою квартирку.