– Отвратительное лицо, какое можно представить себе в кошмарах при лихорадке, желтое, квадратное монгольское лицо, испещренное тысячью морщин, и каждая из них – это грех. Ларчер, я видел это лицо так же отчетливо, как сейчас вижу тебя. В течение трех секунд я стоял неподвижно, глядя прямо на эту ухмыляющуюся маску, загипнотизированный, возможно, этими блестящими глазами-бусинками, глядящими в мои. Затем ветка опустилась на место, и я, освободившись от наложенных на меня чар, бросился вперед, к тому месту, где оно находилось. Оно исчезло как сон. Я искал его среди кустов полчаса или больше, но в конце концов сдался в отчаянии и пошел в дом.
– Пока старая миссис Мэйхью подавала мне ужин, я успел задать ей осторожный вопрос на тему бродяг и незнакомцев в этом месте. Она сказала, что за всю зиму здесь не видели ни одного постороннего. И что некоторые слуги отметили этот факт только накануне вечером. Это сделало письмо Херстона еще более необъяснимым, чем прежде, и после ужина я послал за ним, намереваясь откровенно поговорить с ним на эту тему. Он пришел в ответ на мой вызов, и я ахнул при виде его лица. Белое, изможденное, с какой-то охотничьей свирепостью в глазах и беспокойством в манерах, что совершенно его преобразило. Я почувствовал, что все встало на свои места и объяснилось неудачным сочетанием алкоголя и пьянства. Я никогда не бью человека по рукам и не проповедую умеренность больному пьянице, поэтому я проигнорировал очевидное состояние Херстона, рассказал ему о получении его письма и о мерах, которые я принял для патрулирования этого места.
– "Они должны быть очень внимательны, мистер Дрисколл, – заговорил Херстон. – Они должны быть расторопны. Ради всего святого, сэр, пусть они прибудут сюда немедленно!" Он подошел ко мне в волнении и положил свою руку на мою. Я вздрогнул от его прикосновения, оно было таким холодным. Его глаза пылали страстным жаром, и тут я понял свою ошибку. Его изменила не выпивка, а чистый, явный, холодный, живой ужас!
– "Херстон, – сказал я, – здесь что-то не так, и я хочу, чтобы вы откровенно рассказали мне, чего вы боитесь".
– Прежде чем парень успел ответить, ночь нарушилась чередой резких воплей, как у животного от боли, затем последовал пронзительный крик, и на этот звук человек рядом со мной бросился в дверь и выскочил на веранду. Я почти мгновенно последовал за ним и выбежал за дверь. Там, опережая меня, по лужайке к своему коттеджу бежал Херстон, как будто в него выстрелили из лука. Я последовал за ним как можно быстрее, удивляясь скорости, с которой он преодолевал дистанцию, и через секунду настиг его, склонившегося над женой, лежавшей в мертвом обмороке на веранде своего коттеджа. У ног женщины лежала какая-то тень, и когда я наклонился, чтобы посмотреть, что это, из темноты раздался жалобный стон.