Бедняки и люди среднего класса сразу же бросились покупать костюмы.
Крики о "социализме" исходили от обладателей огромных богатств, а поскольку они контролировали практически все предприятия в стране, производящие электроэнергию, казалось, что они с готовностью согласятся опробовать идею доктора Элдриджа; но они были "практичными" людьми, считавшими теорию ученого химерической.
Я получил телеграмму от своего начальника в Вашингтоне:
"Вы – один из пятисот человек, специально выделенных для работы с "Синей смертью". Докладывайте и отслеживайте каждую зацепку, какой бы незначительной она ни была. Проконсультируйтесь с начальником сыскной полиции Нью-Йорка."
Я не знал, что предпринять; не было никакой зацепки, за которой можно было бы последовать. Безумие стало очень распространенным явлением – часто на маньяков не обращали внимания, и им позволяли бродить по улицам как им вздумается, шататься по тротуарам и глупо тараторить. Только буйных держали взаперти.
Но невозможно было допустить, чтобы такое ужасное положение дел продолжалось, когда оставалась хотя бы слабая надежда на то, что можно рассчитывать на спасение. Доктор Элдридж был настолько тверд в своих убеждениях, а пресса и народ так горячо поддерживали его позицию, что после множества телеграмм было достигнуто национальное согласие, и для проведения эксперимента был выбран период с полуночи 16 августа до полуночи 18 августа.
В одну минуту после полуночи 16 августа в Соединенных Штатах прекратилась выработка электроэнергии.
Телеграфная и телефонная связь не была нарушена, но автомобили должны были остановиться, мириады огней на улицах и зданиях Нью-Йорка погасли, и от одного конца страны до другого, города, освещенные электрическим светом, погрузились во тьму.
Каждая газета в Нью-Йорке объявила, что выпустит бюллетени, которые сообщат о результатах этого уникального, судьбоносного эксперимента, и вскоре после полуночи, в темноте и под моросящим дождем, собрались толпы людей.
Они стояли группами перед белыми, но едва различимыми во мраке полотнищами, на которых должны были появиться сводки. И они ждали, мужчины и женщины, ибо в этом кризисе некоторые женщины показали, что обладают твердыми и мужественными сердцами.
Наступило три часа. Не было объявлено ни об одной смерти. Тусклый, сырой мрак ночи сменился мутным светом раннего утра, и все еще ни один из множества проводов, протянутых по всей стране, не принес сообщения ни об одной жертве.