.
Разумеется, в силу своей молодости, ограниченной информированности и, главным образом, желания написать не научную, но развлекательную книгу, де Ля Рошель не слишком вдавался в географические и культурные особенности Московии и Польши. Так Астрахань, Казань, Углич, Литву, Краков, Сандомир он упоминает в правильном контексте и узнаваемой транскрипции. Однако в названии Gereslaw с большим трудом угадывается Ярославль, в Theringo – Чернигов, в Jelek – Елец, l’Epine – вероятно, Ливны, а некое место, названное Sechou, заставляет сомневаться, имелся ли в виду польский город Жешув, расположенный неподалеку от Сандомира и Самбора, или это отсылка к Запорожской Сечи.
Любопытно, что автор упоминает в сочинении неких князей и бояр (knes, bojars), но Шуйского именует «prince». Воеводу Мнишека он называет «palatin», но Вишневецкого именует именно «vaivode». Так же в армии Дмитрия соседствуют поляки (Polaques) и … поляки (Polonais). Совершенно удивительным образом трансформируется имя Годунова, и мы встречаем в романе трех (!) разных персонажей: Boris Gudenou (собственно царь), Houdun (сподвижник Шуйского) и Godonof (офицер из Углича). Выбор имен собственных в романе в целом примечателен: наряду с Гришкой и Василием среди русских персонажей появляется жительница Углича с нетипичным именем Бомирка, а польская княжна Corkia своим именем, возможно, обязана слову corka – по-польски «дочь». Встречаются и другие необычные имена: Короткий, Баба, Велика, Конска (два последних имени напоминают названия Польских городов Величка и Коньске). Дочь царя Бориса именуется в романе Сибирской царевной. Сапегой назван сын воеводы Сандомирского, тогда как в действительности Лев Сапега был видным государственным деятелем Речи Посполитой и с воеводой в кровном родстве не состоял. Упоминая польского короля, де Ля Рошель путает Сигизмунда II Августа (1520–1572) и Сигизмунда III Ваза (1566–1632).
Путаница происходит и с женихами царевны. Де Ля Рошель изображает их соперниками, одновременно борющимися за руку царской дочери. В действительности принц Густав и принц Иоанн побывали при московском дворе в разное время. Швед Густав Эрикссон Ваза (1568–1607) находился в Москве с 1599 по 1601 гг., тогда как датчанин Иоанн Шлезвиг-Гольштейнский (1585–1602) прибыл в Москву летом 1602 года и несколько месяцев спустя внезапно скончался от горячки. Оба принца были вполне достойными женихами: благородные, образованные, отвечающие политическим амбициям Бориса Годунова. Густав был удален Борисом из Москвы за своеволие и несговорчивость, но не покинул страну до самой смерти. Он похоронен в г. Кашине (Тверская область), где в его честь в 2015 г. был установлен памятный камень в рамках проекта «По следам шведского принца Густава». 26 сентября 2017 года город посетила делегация Посольства Швеции во главе с послом П. Эриксоном. Де Ля Рошель отступает от исторической правды, в его романе Густав возвращается на родину и в дальнейшем оказывает Дмитрию военную поддержку.