– Мать, я думаю чаво…
Может, мы таво-сяво…
Застругаем ребятёнка!
Мы ж с тобою ого-го!!!
– От ты ж старый обормот!
Сам не слышит, чё несёт!
Ты давно уж, как непраздный!
Глянько-ся на свой живот!
Дед, кряхтя с печурки встал,
Животом заколыхал.
Тянет, а втянуть не может!
От досады замолчал…
– Ну, и чё ты там застыл?
Лезь назад! Аль нету сил?
С печкой справиться не может,
А ишшо любви просил!
– Дед… – Молчит. Ответа нет.
За окном уже рассвет.
Вон петух уж горлопанит,
Но игнорит бабку дед!
Прям до самого обеда
Веет холодом от деда!
Хлопнул стопку под борщок –
Щас беседа потечёт.
– Раз такая в доме грусть,
Я, пожалуй-ка, напьюсь!
Возражений не приемлю!
Вот напьюсь и утоплюсь!
– Коль я для любви негож,
Что ж… Насильно не попрёшь.
Прощевайте, Марь Петровна!
Пропадаю ни за грош!
– Старый, ты чего, сдурел?!
Говоришь любви хотел…
Кто стонал от ревматизму?!
У каво в спине прострел?!
– Ты ж шаволишься едва!
А ещё «туда-сюда»…
Ну, иди уж пацалую!
– Знаешь мать, а ты права!
Ночь. В углу поёт сверчок.
Дед и бабка – на бочок.
– Мать, я вот чего подумал…
– Цыц!!! – Всё понял. Я молчок…