Коо был полезен и опасен для обеих сторон. Нельзя было предугадать, в какое русло направит совесть этого человека. Гунъны не могли предполагать, что свифы оставили Коо в живых еще на границе. Но данные по сбежавшему обычно обязательно разносились по всем военным штабам. И в ходе планируемой операции всегда имели в виду, что в игре может появиться фигура потерянного, но не забытого «Родиной» изменника…
Амгул глядел на просторные равнины свифов и думал о чем-то глубоком, личном. Его последний год промчался в терзаниях за то, что не смог в тот самый страшный день спасти свою семью.
Ветер развевал черные, спадающие на мочки ушей, волосы. Бледная кожа придавала хладнокровия и жесткости. Серые, залитые хрустальным блеском, чуть раскосые глаза неподвижно наблюдали за летящим в небе сапсаном. Амгул и сам походил на эту хищную птицу – гордый, сильный, полный решимости. Четкий овал лица выдавал уверенность; высокие скулы – природную мужскую красоту; крепость рук – силу и упорство; правильные очертания губ, делающие его внешность притягивающей – всегда подкупало женское внимание.
На нем была обыкновенная черная куртка с капюшоном, обтянутая на животе широким поясом, брюки – игабакамы, ножные обмотки и сапоги. На запястье левой руки была наколота лапа в продолжение разъяренного ирбиса с разинутой пастью, бравшая свое начало у основания шеи.
Отличительным символом гунънов, который должен был наколот на каждом ребенке с четырнадцати лет независимо от пола, являлся коготь ирбиса. Хоть и коготь наносился не раньше этого возраста, чтобы обезопасить детей, не имеющих достаточно сил, противостоять ненавистным свифам в случае захвата, его наличие означало отвагу и силу клана, отсутствие страха стать раскрытым или узнанным.
Свифы же не имели такой привязки к символам и тем более никого не обязывали набивать на тело рисунки. Но не запрещали делать это, не вмешиваясь в выбор самого символа. Свифы жили под лозунгом: «свобода», и стремились на протяжении многих веков сохранить свою.
Командир пограничного отряда доложил по прибытию, что путь в Миццу открыт через подземный ход, прорытый когда-то воинами.
На заполучение письменного свода методов поэтапного изготовления свифского оружия со всевозможными указаниями и предписаниями штаб военного командования дал четыре дня. Амгул понимал всю серьезность и ответственность дела и был готов. Он отказался от отдыха и сразу отправился в путь.