Гунън был, бесспорно, уверен в том, что сила в силе буквально. Он считал, что после любого разрушения восстановить результаты хаоса могут только сильные и выдержанные люди, не выделяя важность науке и просвещению. Он предложил особый режим по подготовке населения к возможным еще катаклизмам. Уделял большое значение питанию, ежедневным тренировкам и физическому развитию. Образованность населения пришла в заметный упадок, что не давало развиваться дальше, в то время как свифы не отставали ни в чем: ни в физическом, ни ученом развитии.
Когда Гунъну донесли поверенные, что на приграничных поселениях начались оттоки гунънов к свифам за «благополучной» жизнью, это сильно ударило его по гордости. И Гунън выдвинул закон о разделении территории и провозгласил свою отдельным кланом. Даже прибёг к похищению свифских просветителей, которых угрозами и пытками заставляли забыть о прежней жизни и проводить годы во благо и процветание клана гунънов.
Гунън призывал к принятию в клане главенства армии, военного ремесла и некоторой изоляции, желая оставаться единственным лидером для своего народа. Со временем стал прибегать к крайним мерам. Инсценировал напады со стороны свифов с настоящими смертями своих же жителей, о которых свифы даже и подумать никогда не могли. А потом призывал родных погибших к отмщению. Отсюда и пошли враждебные отношения между кланами, и продолжаются на протяжении нескольких веков. И всё это лишь из-за стремления Гунъна к единоличной власти в Адияко.
Просвещение просочилось, разумеется, и к гунънам, но оно некрепко заняло приоритетное место в жизни клана.
Гунъна почитали, и в одно время потомки даже обожествляли его. И нередкие подвижники продолжали укреплять его убеждения и навязывать их населению и после его смерти…
Амгул бесстрастно наблюдал, как Хатисай старательно работала с каждым учеником, позволяя новому и абсолютно незаинтересованному учителю отдыхать. Она объяснила ребятам, что пришлось пережить этому герою, и что ему необходимо полноценно восстановиться, поэтому взяла на себя все обязательства по освоению новых танцевальных элементов.
Воин сидел, сложив руки на деревянные подлокотники стула со спинкой, уперев голову на обвязанные запястья. Лишь глазами следя за движениями Хатисай, слышал, как она каждому терпеливо рассказала, что нужно делать, не проявив ни разу, ни капли раздражения или желания всех разогнать.