– Хотела бы я уже пойти спать!
Мне хочется обнять нашу малышку, но не стоит – Мэри этого не любит. Говорит, слишком часто ее тискали, вертели и тянули в разные стороны – и доктора, и знахарки, что старались выпрямить ей спину. Растягивали, привязывали к доске, поили мерзкими на вкус зельями, чтобы размягчить кости. Были и священники с молитвами, а один у нас в Брэдгейте даже попытался изгнать из сестры дьявола. Но Мэри осталась такой же, как была. Я сцепляюсь с ней мизинцами: это у нас вместо объятий.
Гарри Герберт танцует с Магдален Дакр, и они вместе смеются какой-то шутке. Смотреть на это невозможно – невозможно и отвести взгляд. Он берет ее за руку, и внутри у меня словно что-то скручивается в тугой узел.
– У меня есть новости, – говорит Мэри.
– О чем?
– О maman… – Тут она останавливается, и я сразу начинаю подозревать худшее. Что на этот раз? Хочется заткнуть уши и громко запеть, только бы не слышать, не слышать новых дурных вестей! Еще одной беды я не выдержу.
– Что-то дурное?
– Нет-нет, хорошее! – отвечает она, подняв на меня круглые карие глаза, большие, словно у новорожденного олененка.
– Так что же? – Гарри Герберт что-то шепчет Магдален на ухо, и мне нужно срочно от них отвлечься.
– Она собирается выйти замуж.
Обмен партнерами: Гарри передает Магдален пухлому испанцу, а сам с поклоном протягивает руку кузине Маргарет… И тут до меня доходит, что я только что услышала.
– Maman? Замуж?! Да что ты, Мышка! Это просто сплетни.
– Нет, Киска, я слышала от нее самой.
Ну почему ей maman все рассказывает первой? В оленьих глазах Мэри мне теперь чудится лисья хитрость – и вспыхивает старая зависть, какую я обычно испытывала к Джейн. Но я напоминаю себе: это же наша Мэри, бедная малышка Мэри, и она не желает мне зла.
– Maman сказала мне, что надумала выйти замуж за мистера Стокса.
– За Адриана Стокса? Быть такого не может! Он же ее конюший – попросту слуга! Да и королева никогда не позволит…
– Королева уже дала разрешение, – отвечает Мэри.
– Это maman тебе сказала? – Мысли лихорадочно мечутся; во мне поднимается гнев при мысли, что отца, лучшего человека на свете, maman променяла на какое-то ничтожество из конюшни! – Как она могла?!
Тоска по отцу врезается в грудь нестерпимой болью. Я была его любимицей.
– Я думаю, – тихо отвечает Мэри, – она просто хочет, чтобы на этом все закончилось. Она сказала, что выходит замуж за человека простого звания, чтобы покинуть двор и увезти нас отсюда подальше. Туда, где мы будем в безопасности.