– Я не боюсь тебя, папа, – смеясь сказала Синни, после чего начала тянуть его за волосы, словно пытаясь утихомирить разбушевавшегося скакуна.
– Аяяй… Сдаюсь, ты победила, я больше не буду никого есть, – мужчина наигранно начал просить прощения.
– Ну уж нет, ты так просто не отделаешься! – Синни уцепилась за волосы как можно крепче.
– Ведешь себя совсем неподобающим образом, – дразня сказала Иона. – Прямо не принцесса, а какой-то снежный заяц, – Иона высокомерно улыбнулась, показав руками заячьи уши.
– Замолчи! Сама ты заяц! Нет, ты еще хуже, ты – жаба речная! Вот ты кто!
– Я жаба!? Да ты…
– Так! Быстро перестали обзывать друг дружку. Обе сейчас ведете себя совсем никак принцессы. – Девочки словили строгий взгляд Риннон.
– Я бы послушался, – сказал король шутя вполголоса, но с пониманием опасности, ставя Синни на землю.
– Прости, мамочка, я больше так не буду, и ты прости, Синни. Я больше не буду называть тебя снежным зайцем, – с искренностью в глаза сказала Иона, посмотрев на маму, потом на сестру.
– Ты тоже прости, ты не жаба. Ты красивая… Очень… – Синни немного засмущалась.
– Ну вот, настоящие принцессы всегда готовы признать свою ошибку и извиниться, – одобряющим голосом сказала Риннон.
– Совсем другое дело, – король положил могучую ладонь на голову Синни, улыбнувшись. Казалось, что она полностью уместилась в его руке. Отец посмотрел любящими глазами цвета стали на Иону, а потом на свою королеву. Принцесса и королева в свою очередь одарили Гилмора де Шевреза, правителя всего Элиуса, благородного и заботливого, достойнейшего короля, выбранного народом, великого воина, добившегося всех почестей собственным трудом и отвагой, и просто любящего мужа и отца, таким же искренним и теплыми взглядом.
– Все, у нас больше нет времени на остановку, пора выдвигаться. Парни, откройте дверь кареты, дамам пора отдохнуть, путь неблизкий, – приказал Гилмор де Шеврез четким командующим голосом гвардейцам, сопровождавшим королевскую семью, повернув голову в профиль, показав мужественный нос с горбинкой и волевым подбородком. Лик, достойный быть чеканным на монетах, но его не интересовал ненужный апофеоз, поэтому на ромбовидных серебряных алларах красовался лишь символ Элиуса.
Все дамы подошли к карете, принцессам помогли забраться личные гвардейцы его величества, а королеве подал руку сам король. Облаченный в серебристый легкий доспех, блестящий в лучах солнца с синим гиматионом с символом Элиуса. Король смотрел на свою королеву, подавая руку, такими же влюбленными глазами, как и одиннадцать лет назад на их венчании. Риннон отвечал взаимностью.