Скрюченные непослушные пальцы вцепились в мягкую кожу – одним рывком он настиг женщину за балдахином. В ответ не раздалось ни стона, ни всхлипа, только прерывистый вздох, всего лишь на четверть тона громче мерещившегося ему дыхания.
– Твоя любовь окрыляет, твоя любовь возвышает, – бормотал мужчина, приникая губами к плечам, шее, груди Прекраснейшей, – твоя любовь отравляет, твоя любовь убивает…
Нет, то был не вздох, запоздало понял он, в ужасе отшатываясь от чересчур податливого тела. Он оцепенел, ему не хотелось верить в происходящее. Она не могла быть мертва! Или… могла?..
Люсьен де Шати резко сел на кровати, закрывая ладонями лицо. Кровь стучала в висках яростно, шумно, заставляя уголки глаз непроизвольно дёргаться; чьи-то сильные руки стягивали на шее удавку, и мужчине на секунду почудилось, что за его спиной стоит господин Кошмар, а госпожа Смерть совсем скоро примет несчастную душу в свои объятия. Но прошло несколько минут, и остатки сна развеялись, горьким послевкусием оставшись на губах. Де Шати помянул Извечных6, прикладывая платок с тумбочки к носу и запрокидывая голову. Никакого послевкусия и не было – это солоноватая кровь стекала из носа, яркими пятнами украшая перину.
Дверь смежной комнаты отворилась тихо, и вошедшая могла остаться незамеченной, если бы не сквозняк. Зябко поёжившись, Люсьен дотянулся до висевшего на спинке кровати халата и накинул его на плечи. Вот она, стоит перед ним – живая, верная. Ненастоящая, не та, что во сне – прекрасная, но не Прекраснейшая; мудрая, но не Мудрейшая. Однако – Предвидящая. Принадлежащая целиком и полностью только ему. Ни Грэму, ни Винсенту, ни проклятому мальчишке Логрэду…
– Плохой сон, мой господин? – не голос – сладкий нектар из рук самого Возвышенного.
– Иди сюда, – ласково улыбнулся Люсьен, нежно обнимая хрупкую черноволосую девушку. – Помоги забыть мне его…
– Господин хочет ещё одно Предсказание? – С трудом она дотянулась до кувшина, смочив платок, чтобы вытереть лицо де Шати.
– Глупая, – усмехнулся он, – глупая Предвидящая…
***
Закатные лучи падали на синие армейские палатки, выкрашивая их в грязный коричневый цвет. Со скалы, где устроили наблюдательный пункт леди Нивес и Ирия, степь была как на ладони, но самих «наблюдателей» увидеть не получилось бы при всём желании. Правда, ради этого пришлось лечь на камни и накрыться плащами, так удачно сливавшимися цветом с окружением.