Виктор Евгеньевич состряпал извиняющееся лицо. Народ с долей облегчения начал собираться. Все, кроме профессора.
– Как? Уже? – он растерянно смотрел на быстро пустеющие стулья.
Преклонного возраста старичок рядом, укладывая скудные канцелярские пожитки в портфель, коротко развёл руками:
– Уже.
У выхода народ толпился вокруг предводителя, обсуждая рутинные темы. Виктор Евгеньевич слушал их вполуха, глядя поверх голов и казённо отнекивался. Когда профессор собрался и направился к выходу, он попытался привлечь его внимание.
– Аркаша, тебя подбросить?
– Не стоит, – железным голосом ответил профессор, и, проигнорировав протянутую ладонь, вышел из кабинета.
В дверь постучали. Затем она сразу приоткрылась, и в образовавшемся проёме показалась женская голова, смутилась и тут же исчезла. Вместо неё появилась рука с большим конвертом.
Из-за стола встал статный молодой человек в синем костюме. Поднявшись, он одёрнул пиджак и поправил перекосившийся воротник белой рубашки. Затем он направился к двери. Там он взял конверт, улыбнулся кому-то за дверью и, поблагодарив, вернулся за стол, заняв место рядом с Аркадием Константиновичем.
– Это, кстати, Юрий Олегович Волков. Будущее, так сказать, отечественного ракетостроения. Прибыл по просьбе военных. Мы же, как только оценили наличие угрозы, рассматривали различные варианты противодействия ей. Одним из таковых был вариант сбить с траектории или расколоть, или затормозить объект ракетным залпом. Собственно, он должен был узнать данные о цели и передать своим для проработки плана и составления перечня необходимых технических характеристик ракет-перехватчиков. Опираясь на него можно было бы подобрать что-то из имеющегося арсенала, – Виктор Евгеньевич закончил представлять и взялся за конверт.
– Можно просто Юра. – протянул он руку Аркадию Константиновичу. Большие зелёные глаза внимательным взглядом смотрели на профессора. На молодом симпатичном лице от волнения проступила румяность, но молодой человек успешно справлялся с этим.
Остальные потихоньку начали смещаться ближе к прибывшему конверту, который уже был вскрыт, а содержимое вывалено на стол. Это были обещанные новые снимки. Они были чётче предыдущих и отличались приближением. Все похватали по листку и начали разглядывать.
В руки Аркадию Константиновичу попался снимок, ракурс объекта на котором он уже видел. Лучшая детализация изображения здесь позволяла обнаружить одну мелочь, незаметную раньше. Из астероида торчала крошечная клякса, будто кто-то от времени потрепавшуюся маленькую кисточку макнул в краску и боком прислонил к его силуэту. Более плотная у основания, начинаясь на его грани, она постепенно расширялась, бледнея и растворяясь в пустоте космоса. Профессор начал подглядывать в листки к окружающим. На снимке, который держал Юра, тоже присутствовала кисточка. Только здесь она заметно отклонена в сторону. У соседа справа она оказалась зеркально отражена, очутившись на другой стороне. Вырвав листок из рук Виктора Евгеньевича, профессор обнаружил, что кисточка вообще оказалась в другом месте, как бы вдоль предполагаемой оси толкая объект.