Темнота – это вечный генератор страха, меня пугает не отсутствие света, а его ночные обитатели. Ведь самый ужасный фильм не в силах меня испугать, как этот мрак бесконечных туннелей. Руки дрожат, а с ними и свет фонаря на моем калаше, ведь это единственный источник света, который освещает мой путь. Пульс отбивает канонаду в моей голове, переплетая пугающие мысли с ужасающими образами, которые то и дело попадаются на моем пути. Страх хоть и подкашивает ноги, но я пытаюсь ускорять свой ход, только дорога все больше конструирует преград, усложняя мне путь домой.
Все было б ничего, но мои враги – это не плод моего воображения, а хорошо обученные солдаты-мутанты из отряда «Охотники». Хоть видел только одного, но он тихо уничтожил мой отряд и на глазах убил моего друга. Конечно, я пытался его пристрелить, но он с легкостью увернулся от моих выстрелов, потому успел заскочить в ремонтный туннель и выкроить фору для побега.
Знаю, почему он хочет убить меня, я бы и сам преследовал такого, как я. Но это война, а здесь нет хороших и плохих, есть только свои и чужие.
Лишь выстрел, и боль пронзила мою ногу выше колена, скосив меня с ног. Лежу на полу и слышу вдали его шаги. Они не похожи на обычных мутантов, это был человек. Попробовал приподняться, но схватился за ногу, боль сковывает все тело. Я, собрав всю железную волю, чтобы приподняться и увидеть его. В руках крепко держу ствол, пытаюсь найти, откуда был совершен выстрел, но ни слева, ни справа никого нет. Но я отчетливо слышал шаги, а самое страшное в том, что до сих пор их слышу. Дрожь в руках, страх сжимает мое сердце, я, конечно, отгоняю дурные мысли. Мои руки судорожно поднимаются вверх, и я вижу эту ужасную картину: парень в военной одежде идет по потолку туннеля. Не спеша, доедая что-то в руке. В голове мысль – выстрелить в него, но боль в ноге напоминает, что он без фонарика выстрелил и попал. Хотя уже в него стрелял, и это было безуспешно, не факт, что сейчас попаду, что делать? Парень отбросил остатки еды, вытер руку об себя. И все так же неспешно ко мне приближался.