– …суд приговорил…
Я тут же обратился в слух, как и парень рядом со мной.
– Оправдать N.F.D. по предъявленному ему обвинению в совершении преступления…
Дальше можно было не слушать. Я выдохнул, даже не заметив, что задержал дыхание, и украдкой глянул на клиента. На его лице нарисовалось такое облегчение, что я начал опасаться, что он свалится в обморок. И не прогадал: парень начал оседать, мне пришлось поддержать его под локоть, чтобы он не упал.
– Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в течение 10 суток с момента вынесения.
Судья кивнул мне, прокурору и удалился. Раздались шебуршание и тихие разговоры, истец тихо выговаривал что-то прокурору, но тот с невозмутимым видом разводил руками. Я усадил парня на стул и кивнул ему с легкой улыбкой.
– Поздравляю.
– Спасибо. Большое Вам спасибо, мистер Брайн, если бы не Вы… – его голос сорвался.
Я слегка сжал его плечо. С моих губ уже почти сорвалось «не за что», но я вспомнил женщину, встретившуюся мне в мой первый рабочий день.
– Пожалуйста, – мягко ответил я.
Я помог ему подняться и вывел из зала. К нему тут же кинулась его мать. Целуя его лицо, гладя волосы, она плакала, и парнишка заплакал вместе с ней. Она все не переставала меня благодарить, и я, похлопав ее по спине, поспешно ретировался. Мне было неловко, я чувствовал себя лишним в этой маленькой семейной радости, которую не понимал.
Умывшись, я случайно столкнулся в коридоре с прокурором. Он похвалил меня за работу, указал на пару ошибок, которые я принял к сведенью, и мы разошлись.
А когда я вышел из здания суда, меня ждал сюрприз.
У двух припаркованных рядом машин собралась почти вся моя команда. Ребята встретили меня бурными овациями и бутылкой шампанского, чуть не окатив струей с головы до ног. Я опешил, но меня схватили за руки и вволокли в группу людей, наперебой говоря. Я не понял ничего в этом хаосе, кроме того, что они все были здесь и наблюдали за процессом, и они мной очень довольны.
Пока нас не спровадила охрана, мы расселись по машинам и рванули в офис. Естественно, работать больше никто не собирался – все собирались отмечать мой триумф. Шок давно прошел, и я был на вершине ликования. Это была такая искренняя радость, что я забыл обо всем на свете, веселясь с ребятами и упиваясь своей победой.
Зря я расслабился.