– Ты это сделаешь, как только наши боги увидят, что ты готова нести корону, – успокоила меня сестра, и ее силуэт сделался еще более расплывчатым. И я потеряла с ней связь.
– Я обещаю, что это произойдет скоро, – успела я выдавить, сжав кулаки. – Я стану повелительницей Порочных. Во что бы то ни стало.
Я прижимал пачку замороженного гороха к поврежденной щеке и наблюдал за восходом солнца через единственное не тонированное окно в моем лофте.
Ошеломленный пренебрежительным поведением веды и ее лесного тролля, я буквально бегом отправился домой, во Французский квартал. Споткнувшись при выходе из ее рабочей комнаты, я неуклюже приложился к дверной раме. Что было позором для бывшего члена вавилонской городской стражи.
– Проклятье, – пробормотал я, кладя горох на приставной столик с мозаичной панелью. Я сидел на диване, согнув ноги. И уже полчаса не двигался с места.
За все годы моего пребывания в Новом Орлеане я никогда не встречал никого столь неучтивого из сообщества теневого мира. Тем более, если его или ее работа заключалась в том, чтобы помогать другим.
Тяжелая металлическая дверь отворилась. Я лишь покосился в сторону вошедшего, так как был только один человек, который без спроса мог прийти ко мне на чердак.
– Твоя разноцветная щека говорит о том, что все прошло не так хорошо? – Аднан, как упырь, почти не нуждался в сне, что делало его моим постоянным спутником, когда он не был занят в Челюсти Дьявола.
Уверенной походкой он пересек мою скудно меблированную квартиру, где имелись лишь широкая двуспальная кровать, комод, потертый кожаный диван и несколько маленьких столиков и стульев. Стены были из простого кирпича, пол – из бетона. Тем не менее я приложил некоторые усилия и прикрыл его несколькими коврами с блошиного рынка. С потолка на разной высоте свисали простые лампочки.
– Ты мог бы вообще-то предупредить меня о ее лесном тролле, – ответил я, кивком указав на стул рядом со мной. Аднан провел рукой по запыленному сиденью, прежде чем сесть на него в своем драгоценном одеянии. Сегодня он был без сокола.
– Черт возьми, он был огромным. Я даже не успел толком оглядеться там, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть слово, прежде чем она меня вышвырнула!
– Хм, странно, – прокомментировал Аднан, положив ногу на ногу, так что сверкание украшений на его пурпурных туфлях меня почти ослепило. Однажды я попытался поговорить с ним о его выборе одежды, но он лишь задумчиво приподнял высокомерную бровь. Вне всякого сомнения, он находил мою одежду такой же ужасной, как и я – его наряды.