– Элиза? Я не знал, что ты… Анна!
Франц, очевидно, не ожидал застать барышень дома. Он полагал, будто они обе отправились с родителями к бювету.
– Вы уже вернулись? – задала Элиза вопрос, не требующий ответа.
– Да, из-за дождя. Теперь нам нужно согреться.
Барышни поглядели на стеклянную дверь, ведущую в сад. Как странно! За пением и танцами они не заметили, что погода переменилась. Франц стоял совсем мокрый, даже с волос, которые должна была бы покрывать шляпа, стекала вода. Вероятно, он опять отправился на прогулку с непокрытой головой.
Филипп фон Хоэнхорн, стоявший чуть позади, промок не меньше. Волосы падали ему на лицо черными блестящими прядями. Элизу вдруг бросило в жар. Оказаться в одной комнате с почти незнакомым мужчиной, чей туалет в таком беспорядке, – в этом ощущалось нечто не совсем пристойное. Сглотнув, она заставила себя отвести глаза и лишь тогда, опомнившись, сказала брату:
– Не будешь ли ты столь любезен познакомить Анну со своим гостем?
– Само собой.
Франц сделал шаг в сторону, открывая друга взорам барышень. Анна подошла ближе. Лицо ее выражало внимательное ожидание, однако Элиза заметила, что она с трудом подавляет улыбку: ей тоже непривычно было видеть мужчин, промокших до нитки.
– Анна, позволь рекомендовать тебе барона фон Хоэнхорна. Этим летом он будет нашим гостем, – промолвил Франц, указывая на своего друга. – Филипп, разреши представить тебе нашу кузину и лучшую подругу Элизы баронессу Анну фон Креберн.
– Рад знакомству, баронесса, – учтиво произнес Филипп и поклонился.
– Я тоже рада, барон, – ответила Анна, хватая Элизу за руку. – К сожалению, мы должны…
Продолжения этой фразы молодые люди не услышали. Молодая графиня поспешила увести приятельницу прочь, почуяв опасность: секунда промедления – и с Анной мог случиться приступ самого неучтивого смеха, как уже не раз бывало прежде. Сообщив своим движениям подобие той чинной элегантности, которая приличествует благовоспитанным барышням, подруги покинули музыкальный салон и, успев, по счастью, удалиться на достаточное расстояние, разразились громким смехом.
Франц открыл стеклянную дверцу изящного углового буфета и, достав графин коньяку, щедро наполнил два бокала.
– Вот. Выпей. Это согревает, – сказал он Филиппу.
– Спасибо, но думаю, что сухая одежда была бы сейчас еще полезней. Мне следовало бы поскорее подняться…